Ямвлих
О египетских мистериях
Ямвлих
О египетских мистериях
Книга знаменитого философа-неоплатоника IV в. Ямвлиха Халкидского посвящена философскому истолкованию магических и религиозных ритуальных действий. Будучи своеобразным и весьма спорным памятником истории мысли, она ранее не была доступна широкому кругу читателей, не владеющих греческим языком, поскольку настоящее издание представляет собой ее первый перевод на русский язык. Издание предназначено для широкого круга читателей, интересующихся историей философии, религии и эзотерических учений.
Содержание
Л. Ю. Лукомский. Ямвлих Халкидский и неоплатонический синтез философии и теургии ................ 5
Ямвлих. О ЕГИПЕТСКИХ МИСТЕРИЯХ. .............. 41
I. ......................................... 43
II ......................................... 82
III. ........................................ 101
IV. ........................................ 151
V ......................................... 164
VI. ........................................ 191
VII ........................................ 197
VIII....................................... 204
IX......................................... 212
X ......................................... 221
Приложение
Евнапий. Жизнеописания философов и софистов. ЯМВЛИХ .......................................227
Комментарии. Р. В. Светлов и Л. Ю. Лукомский.............................................237
Указатель имен собственных и географических названий ..................................271
Предметный указатель ......................... 278
ЯМВЛИХ ХАЛКИДСКИЙ НЕОПЛАТОНИЧЕСКИЙ СИНТЕЗ ФИЛОСОФИИ И ТЕУРГИИ
В знаменитой книге польского писателя и ученого Яна Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагоссе", написанной в начале XIX века, в числе прочих достопримечательных историй, рассказываемых героями романа друг другу вечерами во время странствий по Испании, излагается и следующая *. Вечный Жид Агасфер вспоминает детские годы, проведенные им в Александрии, и, упомянув о своем тогдашнем интересе к разнообразным религиям, пересказывает содержание бесед с египетским жрецом Изиды Херемоном, просветившим его в экзотерических вопросах жреческого служения египтян. Смыслего рассуждений таков. Египтяне, как и иудеи, почитают единого Бога, собственного отца и собственного сына
_______________________
* См.: Потоцкий Ян. Рукопись, найденная в Сарагоссе. М.,1989. С.369-388. Написание имен, принятое в этой книге, при изложении сохраняется.
(стр.5)
и единственного отца Бога, само добро, начало всего и источник понятий первейших созданий; Он--первооснова, Бог Богов, монада единства, предшествующая существованию и творящая основу для существования, ибо от него исходит существование бытия и само бытие, и потому он называется также Отцом бытия. Именование же этого единого Бога бывает разным: когда речь идет о божественном разуме, его называют Эмеф; когда о словесном истолковании --Тот или Эрмет (отсюда --греческое Гермес); когда о божественном творении--Амон; когда о покровительстве искусствам--Пта; когда о добре--Озирис. Поскольку Бог вступает в самые разнообразные отношения, то он и почитается как собирательный и бесконечно разнообразный; таким образом, не кощунствуя, можно говорить и о множестве богов. У человека же имеются два духа--злой и добрый. Помимо единого Бога и многих богов, упоминаются и другие сверхъестественные существа: духи *; герои, души которых близки к природе духов; ангелы; архангелы, отождествляющиеся с архонтами; князья зодиака и чистые души. Жрецы, совершая теургические действия, могут вызывать к себе эти существа, хотя при этом и нарушается общий порядок мироустройства; облики и явления, связанные с сошествием этих существ на Землю, самые разные и имеют прямое отношение к их благодетельности и силе. Что же касается изваяний (изображений богов, идолов, за почитание которых иудеи особенно порицали египтян, утверждая, будто те полагают их богами) и божественных символов, то сами они, конечно, не являются богами, но если они освящены подобающими жреческими
_____________________
* Под "духами", вероятно, подразумеваются те сверхъестественные существа, которые в греческой традиции было принято называть демонами, а в латинской--гениями.
(стр.6)
действиями, то содержат некую частицу божественной силы. Теург--жрец, совершающий заклинания правильно,--до известной степени открывает себя высшей природе и способен совершать чудесные вещи. Херемон пересказывает это египетское учение, основываясь на установлениях первого Меркурия, зафиксированных в обрядах и догматах пророком Битисом, жившим за две тысячи лет до Тота, или третьего Гермеса, книги которого по этим, вопросам почитаются священными и выносятся в процессиях на празднествах египтян.
По окончании этой части рассказа Агасфера среди слушателей происходит небольшая дискуссия. Веласкес говорит, что не узнал ничего нового и что все рассказанное можно найти у Ямвлиха. Уседа реагирует на это так: "Кто б он ни был... только могу поручиться, что Вечный Жид говорил всем чистую правду".
Все, что касается египетской теологии, можно найти в ныне предлагаемой вниманию читателей книге Ямвлиха Халкидского "О египетских мистериях" --такого мнения придерживались по данному вопросу образованные люди XVIII века. Действительно, рассказ Херемона представляет собой связное переложение VIII книги данного трактата (с точностью до терминологии: демоны и человеческие души у него называются "духами"), дополненное некоторыми положениями из других его частей; вопрос же о том, как соотносится предлагаемая Ямвлихом теологическая схема с истинными религиозными воззрениями египтян, лучше пока оставить открытым и ответить на него лишь в самом конце настоящей статьи, когда прояснится уже полностью та парадигма философской и религиозной мысли, которая лежит в основе рассуждений автора данного сочинения. Сейчас же следует лишь отметить ту величайшую
(стр.7)
популярность и непререкаемый авторитет последнего -- правда, в определенных, весьма ограниченных кругах,-- которые сопровождали его вплоть до конца XIX века. Эта слава несколько поблекла в нынешнем столетии, и перевод данной книги на русский язык до настоящего момента не был осуществлен, хотя известно, что Павел Флоренский намеревался защитить такой перевод в качестве докторской диссертации по философии; впрочем, его перевод так и не был никогда опубликован, и предлагаемый ныне читателю является первым издаваемым в России.
Ямвлих Халкидский *, авторство которого в отношении публикуемого трактата, подписанного именем некоего египетского пророка --учителя Абаммона (о нем, собственно, сказать попросту нечего), свидетельствовалось и подтверждалось веками, начиная с Прокла, жил во 2-й половине III--1-й половине IV в. н. э. и был своего рода ключевой фигурой, символом всего античного языческого неоплатонизма. Происходя из богатого и знатного варварского (вероятно, арабского) рода, он в совершенстве усвоил все премудрости эллинского языка, культуры и образования. Мыслил он настолько по-эллински, что стал настоящим кумиром для всех последующих языческих мыслителей, имевших уже чисто эллинское происхождение, и они именовали его "божественный", вероятно, имея в виду не столько его увлечение магией и теургией, сколько казавшуюся боговдохновенной силу убеждения, исходившую от него. Как свидетельствует Евнапий, перу которого принадлежит краткое жизнеописание Ямвлиха, включенное
_________________________
* Ямвлиху специально посвящены с. 122--301 замечательного труда А. Ф. Лосева "История античной эстетики" (Последние века. М., 1988. Кн. 1); по поводу трактата "О египетских мистериях" см. с. 245--275 этой книги.
(стр.8)
в состав данной книги, именно учениками, товарищами и последователями халкидского философа, расселившимися после его смерти по всей Римской империи, и были основаны важнейшие философские школы -- Пергамская, Александрийская, косвенно--Афинская, слава которых еще долго будет сохраняться, невзирая на закат языческой духовности и образованности.
Впрочем, поскольку восхваление или принижение, как и вообще какая бы то ни было оценка жизни, деятельности и учения Ямвлиха, выходят за рамки настоящей статьи, цель которой --прежде всего облегчение чтения собственного текста философа, на этом в отношении его биографии, как и всяческой филологической критики, мы и остановимся, отсылая интересующихся подобными вопросами читателей к фундаментальному труду А. Ф. Лосева, ссылка на который приведена выше.