Современные теоретики постиндустриального общества, в частности Дэниел Белл в своей книге ”Грядущее постиндустриальное общество”(2), выделяют три основных этапа общественного развития – аграрный, индустриальный и постиндустриальный. В аграрном обществе преобладает сельскохозяйственное производство, промыслы и добыча, в основе социальных отношений лежат традиция и религия; индустриальная эра характеризуется промышленным производством и господством крупных корпораций. Наконец, в постиндустриальную эпоху господствует сектор услуг: финансы, торговля, транспорт, здравоохранение, образование, информация и информационные технологии. В политической жизни развитие указанных секторов экономики способствует децентрализации власти, развитию демократии и частных инициатив, а так же изменениям в иерархии социальных групп (ученые, инженера становятся новой элитой).
Под несколько иным углом зрения воспринимали социальную историю английский философ Герберт Спенсер и основатели социологической науки французский социолог Эмиль Дюркгейм и немецкий Макс Вебер; в основу своего деления они положили духовную (культурную) жизнь общества. Так Спенсер полагал, что с течением времени в ходе социальной эволюции военное общество трансформируется в индустриальное. Первое их них нацелено на завоевание и оборону, государство экономически самодостаточно, централизовано и ставит интересы группы выше интересов отдельной личности. Между тем, для сменяющего его индустриального общества характерны широкие и тесные экономические связи с другими сообществами, а личные свобода и благо рассматриваются в качестве высших ценностей (3). Со своей стороны, Дюркгейм утверждал, что основой социального прогресса является расширение разделения труда, а сам он заключается в переходе от «механической» к «органической» солидарности. Механическая солидарность основывается на применении насилия в целях общественной консолидации, ибо вследствие преобладания сельскохозяйственного производства экономические связи слишком слабы, а люди и семьи самодостаточны. Однако впоследствии по мере развития промышленности, увеличения плотности населения, усилении специализации и развитии нравственной системы, в виде расширения ее охвата, общество постепенно приходит к органической солидарности.
Тем временем, Вебер в своей знаменитой “Протестантской этике и духе капитализма” подразделял стадии общественного развития по степени рационализации социальной деятельности. По его мнению, отдельные элементы рациональной жизни наблюдались у эллинов и римлян: например, изобретение и применение «доказательств» в геометрии, использование Аристотелем сложных понятий и высокая степень систематизации его политического учения, прагматизм истории Фукудида, а также строгие юридические схемы и формы правового мышления у римлян. Причем ничего подобного не знали ни индийская геометрия, ни высокоразвитая китайская историография, ни индийские и азиатские сборники обычного права. Между тем, современное западное мышление не только сохранило рациональность греков и римлян, но и распространило ее на новые области жизни: появились рациональные методы научного эксперимента; произошло подчинение всех сфер деятельности регламентации со стороны государственных чиновников. Но самое главное возникла рациональная организация труда на капиталистическом предприятии, основанная на тщательном и скрупулёзном бухгалтерском учете, а не на основе поверхностных, в соответствии с традицией и привычкой, денежных расчетах (4).
Во второй половине 20-го столетия развитые страны, прежде всего в интересах собственной безопасности, пытались помочь беднейшим странам мира избавиться от нищеты и политической нестабильности: в результате появилась теория модернизации. Согласно этой концепции по мере экономического развития происходят процессы урбанизации, рвутся старые социальные связи и разрушаются прежние социальные структуры (племена, кланы и религиозные секты), возникают новые формы организации: министерства, промышленные корпорации, профсоюзы и т.д. Повышается экономическая мобильность населения, падает влияние религии, а мышление людей становится более рациональным; психология старого традиционного аграрного общества сменяет психологией современного человека, нацеленного на инновации, предпринимательство и успех. Помимо этого, вследствие увеличения плотности населения, его рациональности и заинтересованности в политических делах, политическая система становится более демократической (5).