Голова у Юры пошла кругом. Проплыло близко-близко улыбающееся лицо кумира, потом лицо прекрасной девушки, лицо кумира…
– Пусть лучше он меня убьет…
…Лицо прекрасной девушки, лицо прекрасной девушки, лицо прекрасной девушки…
Лилия выпрыгнула из машины и приблизилась.
– Я секундант Брутеня, господа. Лидия Задорова, капитан свободного шара.
– Мадмуазель Задорова, ведь вы моя… заочная… хм… – растерянно пробормотал Юрочка.
– Давайте уточним, – весело сказала Лидия и сделала лукавый реверанс. – Шпаги или пистолет?
Луч солнца вырвался из тумана и осветил волшебные глаза капитана свободного шара.
Перехлестываешь, Ваня!
Трое молодых людей, которых мы уже видели однажды возле магазина «Зорке» с утра заняли места на крыше завода «Дедал», что соседствует с аэродромом. Миша и Кеша возятся с чертежами, зарисовывают новые типы аэропланов. Яша озирает поле с помощью морского бинокля.
– Фон Лерхе летит на «Этрихе». Васильев на своем старом «Фармане». Уточкин сам заливает масло в «ньюпор»… – комментирует Яша. – Почему-то не видно Брутеня.
В окулярах бинокля полощутся флаги России, Франции, Великобритании, Германии, Японии… участников Петербургской авиационной выставки.
Трибуны уже заполнены. Заполнено и летное поле. Здесь множество лиц, не имеющих никакого отношения к воздухоплаванию, но считающих себя как бы посвященными в тайну.
…Прогуливаются шикарные дамы в шляпах, напоминающих тропические острова.
…Гарцуют на конях гвардейцы и конвойцы в черкесках.
…Снуют гимназисты и молодые люди в кожаных куртках, так называемые «авочки».
– Ого, главный аэрогенерал Браульбарс сопровождает бухарского эмира, – говорит Яша, усмехаясь. – Его высочество очень заинтересован, но не аппаратами, а дамочками.
– Скажите, Яша, во сколько оценили ваш бинокль? – спрашивает Кеша.
– Двадцать.
– Как раз столько нам нужно на фиатовские свечи, – вздохнул Миша.
– Могли бы, Миша, хотя бы сегодня не напоминать, – хмурится Яша. – Ого, братцы! Готовят к старту воздушный шар. Лидии Задоровой однако не видно…
– Внимание! – повышает голос Яша. – Казаринов приближается к Браульбарсу. Сейчас он ему напомнит о нашем нижайшем на высочайшее.
МИША: Его величество одобрил российских изобретателей и из высочайшего кармана отсчитал пять тысяч…
КЕША: Пока что Павел Павлович заложил часы, чтобы заплатить литейщикам.
ЯША: Каково?! Ничтожный Браульбарс не узнал великого Казаринова!
За их спинами вдруг прозвучал веселый голос:
– А не взять ли нам в компаньоны бухарского эмира?
Ребята обернулись и увидели взбирающегося на крышу молодого мужчину в кожаной куртке, уж не того ли, что мелькнул в толпе рабочих? Человек этот очень похож на Ивана Пирамиду, но гораздо скромнее.
– Мастер, наконец-то! – воскликнул Яша.
Мастер извлек из кармана газету «Копейка».
– Слышали новость, ребята? Пилот Пирамида застрелен Брутенем под крылом «ньюпора»! Подробности дуэли!
– Новый рекламный трюк для «авочек», – фыркнул Яша.
На аэродроме гремел оркестр. В толпе обсуждали новость.
– Вы слышали – убит! Побит? Рекорд побит! Убит с одного выстрела! Браво! Браво! Принял отраву? Проигрался в карты! На Монмартре? Убит… мордой в кровь… любовь… на Монмартре… играя в карты… принял отраву… браво, браво… лямур… сослан на Амур..
…В это время Иван Пирамида и Валериан Брутень сидели под крылом одного из самолетов и увлеченно беседовали. Здесь же, облокотившись на ферму фюзеляжа, стояла в очень красивой позе Лидия Задорова.
– Ваня, ты перехлестываешь! – говорил Брутень.
– Клянусь, Валериан, крен в 30 градусов при вираже не только возможен, но и необходим! – пылко доказывал Юрочка.
Песок под крылом «ньюпора» был изборожден пунктирами полета и формулами.
– Лида, Иван перехлестывает, – повернулся к девушке Брутень. – Лидия Дмитриевна, будьте судьей!
Юрочка тоже обратил лицо к девушке и застыл!
Она смотрела на него очень пристально, а мужественный авиатор заливался предательской краской.
– Во всяком случае, – проговорила Лидия, – я вижу, что месье Пирамида может не только покорять истеричных демимонденок, но и рассчитывать полеты.
– Докажи в небе! – вскричал Брутень, вскочил и хлопнул ладонью по фанерному боку аэроплана. – Вот тебе мой «Сопвич»! Самая надежная машина! В небо, Иван!
– Ай-я-яй, господа! – из-за хвостового оперения «Сопвича» выглянул со зловещим лукавством Отсебятников. – Газеты пишут о дуэли, а дуэли до сих пор нет. Ай-я-яй! Пора к барьеру, Ванечка! Пора сразиться, Валерьянчик!