1) Сочетанию букв жд может соответствовать в произношении и [ж̄ʼ), и [ждʼ] (до[ж̄ʼ)и́ и до[ждʼ]и́); за написанием чн может скрываться и [шн], и [чʼн] (порядо[шн]ый и порядо[чʼн]ый), пишется ся — произноситься может и [съ], и [сʼъ] (боял[съ] и боял[сʼъ]) и т. п.
2) Сочетанию букв те может соответствовать фонемное сочетание ⟨тʼэ) и ⟨тэ⟩ (текст — ⟨тʼэ⟩кст, но тест — ⟨тэ⟩ст); букве а в одной и той же фонетической позиции 1‑го предударного слога после твердых шипящих и ц может соответствовать и звук [ы𞁈], и звук [аꚜ] (жалеть — ж[ы𞁈]ле́ть, но жара — ж[аꚜ]ра); на месте сочетания букв мм может произноситься и краткий звук [м], и долгий [м̄] (гра[м]а́тика, но су́[м̄]а) и т. п.
Из сказанного выше вытекает, что фонетические и орфоэпические звуковые закономерности по-разному отражаются на письме. В одних случаях — при действии фонетических закономерностей — письмо отражает фонемный состав морфем, т. е. значимые единицы языка пишутся в основном по фонематическому принципу. В других случаях — при действии орфоэпических закономерностей — письмо игнорирует различия в фонемном составе морфем, которые передаются при этом единообразно[1].
Следовательно, к орфоэпической подсистеме языка относятся все случаи, когда одному и тому же написанию может соответствовать разное произношение при условии тождества фонетических позиций.
Если сгруппировать звуковые факты языка в соответствии с предложенным критерием в две подсистемы — фонетическую и орфоэпическую — то встает вопрос о внутреннем устройстве каждой из них.
Фонетическая подсистема однородна, поскольку весь относящийся к ней языковой материал подчиняется одним и тем же фонетическим законам. Орфоэпическая подсистема организована по-другому. Элементы этой подсистемы противопоставлены как некоторые целостности не только фонетической подсистеме, но и другим частным орфоэпическим подсистемам.
Какие частные орфоэпические подсистемы можно выделить в современном русском литературном языке? Так, можно говорить о синхронно сосуществующих орфоэпических хронологических подсистемах, т. е. о системах «старшей» и «младшей» нормы, которые подробно описаны в лингвистической литературе. Думается, что можно говорить о появлении еще одной хронологической подсистемы. Речь молодого поколения последней четверти XX века имеет определенные отличия от речи середины века, в таком случае на смену «младшей» норме приходит еще более «младшая» [Каленчук 1986].
Синхронно сосуществуют и различные территориальные орфоэпические подсистемы литературного языка. Причем, помимо двух традиционно выделявшихся локальных разновидностей орфоэпических норм — московской и петербургско-ленинградской, в последнее время некоторые лингвисты высказывают предположения о существовании еще двух орфоэпических территориальных подсистем литературного языка — севернорусской и южнорусской [Сергеева 1984].
Появившиеся не так давно исследования о различиях между мужской и женской речью [Земская, Китайгородская, Розанова 1987] позволяют сделать предположения о существовании орфоэпических подсистем мужской и женской речи. Причем, в подобные подсистемы попадет только то, что различает в звуковом отношении речь мужчин и женщин, в тех же случаях, когда состав фонем и правила их позиционного варьирования в речи мужчин и женщин совпадают (а таких случаев подавляющее большинство), то они описываются фонетическими законами.
Известно, что наша звучащая речь стилистически неоднородна. Одно и то же содержание можно выразить по-разному, варьируя произносительные ресурсы языка в зависимости от ситуации и целей речи. В связи о этим можно говорить о существовании орфоэпических стилистических подсистем[2]. По отношению к звучащей речи обычно пользуются общеязыковой стилистической градацией — высокий, нейтральный и сниженный стиль. Нейтральный стиль произношения служит только целям коммуникации, не содержит каких-либо оценок речевой ситуации, не несет экспрессивно-эмоциональной нагрузки. Область проявления нейтрального стиля — фонетическая подсистема языка. Когда мы формулируем фонетические законы, мы описываем стилистически нейтральную, неокрашенную речь. Нейтральному стилю противопоставлены два маркированных произносительных стиля — высокий (придающий нашей речи торжественно-приподнятый характер) и сниженный разговорный (особенности речи непринужденно-бытовой, непритязательной). Особенности произношения, свойственные каждому из стилей, достаточно подробно описаны в литературе [Панов 1963; Фонетика 1968 и др.]. Орфоэпически значимыми любые стилистические особенности произношения становятся только в том случае, если они соотнесены с вариантами, свойственными другому стилю, то есть о стилистической нагрузке орфоэпического варианта можно говорить только тогда, когда говорящий может выбирать, как именно произнести то или иное слово — р[аꚜ]я́ль или р[о]я́ль, м[и𞁈]рцать или м[э𞀸]рца́ть. В тех случаях, когда морфема не может быть произнесена вариативно, её звуковой состав не описывается законами стилистической подсистемы. Например, слово боа произносится обязательно с безударным звуком [о], что является приметой принадлежности этого слова к орфоэпической подсистеме заимствованных слов. Но поскольку это слово нельзя произнести иначе, стилистической нагрузки эта звуковая «странность» не несет.
1
Следует иметь в виду, что случаи типа
2
В данной работе речь идет об организации звуковой системы кодифицированного литературного языка, за пределами внимания остается особая языковая система — разговорная речь — как область некодифицируемая (Русская разговорная речь).