Рассмотренные орфоэпические подсистемы русского литературного языка являются социолингвистическими, поскольку их выделение связано либо с социальными характеристиками носителей языка (возраст, место жительства, пол и др.), либо с экстралингвистической оценкой ситуации речи.
Но можно говорить и о существовании чисто языковых орфоэпических подсистем — подсистемы заимствованных слов, междометий, служебных слов, терминов, имен собственных, аббревиатур и др. Очевидно, что чем детальнее мы будем анализировать звуковые особенности, присущие разным группам слов, тем больше подсистем сможем выделить. Но необходимо еще раз подчеркнуть, что в эти орфоэпические подсистемы войдут только те языковые факты, которые не подчиняются законам фонетической подсистемы, то есть допускают орфоэпическую вариантность любого типа. Бо́льшая же часть заимствованных слов, терминов, служебных слов и т. п. будет описываться фонетическими законами, ничем не отличаясь по своему звуковому поведению от основной массы слов русского языка.
Сама процедура выделения различных орфоэпических подсистем языка предполагает, что каждая из них противопоставлена не только фонетической подсистеме языка, но и другим орфоэпическим подсистемам. Известно, что орфоэпические варианты, формирующие конкретную произносительную норму, практически никогда не отличаются друг от друга только формально, внешне. Язык нагружает их дополнительными функциональными значениями, устраняя тем самым неэкономичную для системы дублетность.
Орфоэпическая подсистема языка организована так, что варианты произношения всегда парадигматически соотнесены — один вариант нормы используется в одной языковой подсистеме, другой — в другой. Например, слово езжу произносится со звуком [ж̄ʼ] в орфоэпической подсистеме «старшей» нормы, а со звуком [ж̄] — в подсистеме «младшей» нормы; и́кающий вариант произношения характерен для московской произносительной подсистемы, экающий — для традиционной разновидности ленинградского произношения и т. п. Это позволяет ввести понятие орфоэпической парадигмы, то есть совокупности произносительных вариантов, распределенных по различным подсистемам и чередующихся друг с другом в зависимости от орфоэпических условий. Парадигматически соотнесенные элементы всегда воспринимаются как некое языковое единство, формальная разница между ними игнорируется носителями языка. То, что орфоэпические варианты, отличающиеся друг от друга звуковым или фонемным составом, передаются на письме одинаково, является подтверждением того, что они воспринимаются как некое функциональное тождество.
Частные орфоэпические подсистемы могут быть противопоставлены друг другу и фонетической подсистеме не только бинарно, между ними могут быть более сложные отношения частичного перекрещивания и частичного контраста. Так, например, варианты произношения возвратного постфикса могут быть соотнесены и в плоскости «старшей» и «младшей» орфоэпических подсистем, и в плоскости высокого и нейтрального произносительного стиля, и́кающие и экающие варианты разграничивают не только московскую и ленинградскую произносительные подсистемы, но и стилевые орфоэпические подсистемы и т. п.