Отпустив последнего свидетеля, Беркович посидел несколько минут в раздумье. Картина преступления была ясна, но ему недоставало обличающей улики. Актёрам пока не разрешили разгримировываться, и, значит, улику эту ещё можно было получить. Если, конечно…
Беркович вышел в коридор, где толпились артисты во главе с режиссёром под надзором патрульного Нойбаха.
— Ася, — позвал он и, когда девушка подошла, сказал: — Сейчас вернётся наш эксперт, нужно провести кое-какие анализы. Пройдите, пожалуйста, в кабинет и приложите каждый палец к бумаге, которая лежит на столе.
— Зачем? — спросила девушка, не трогаясь с места.
— Запах и молекулы цианида, — пояснил Беркович. — Это очень гигроскопичная бумага. Да чего вы боитесь? Вы же не дотрагивались до бокала?
— Нет!
— Значит, это пустая формальность.
— Почему я?
— Не только вы, остальные тоже.
— Пусть сначала остальные, — упрямо сказала Ася. — Почему я первая?
— Госпожа Фурман, — сухо сказал Беркович, — я сам решаю, в каком порядке производить следственные действия. У меня нет желания ждать, когда вы помоете пальцы.
— Я?
— Вы. Потому что именно вы, госпожа Фурман, отравили соперницу.
— Нет! — закричала Ася и спрятала руки за спину.
— Хорошо, что она не успела вымыть руки и потому поддалась на мою провокацию,
— сказал Беркович старшему инспектору Хутиэли несколько часов спустя.
— Как же она отравила воду? — с недоумением спросил Хутиэли. — Ты сам сказал, что она не дотрагивалась до кубка.
— Ей и не нужно было! В кубке была минеральная вода, Динкина выпила, изобразила отравление и упала, а Фурман бросилась к ней, чтобы поддержать. Гертруда лежит на троне, закрыв глаза и полуоткрыв рот, — пока всё по роли. Ася вливает ей в рот цианид из флакона, который всё время держала в руке. Никто на них внимания не обращает — актёры и зрители поглощены дуэлью Гамлета с Лаэртом. Динкина уже натурально изображает смертные муки, а Ася выливает остаток отравы в кубок и на пол. Вот и всё.
— Где флакон? — спросил Хутиэли.
— Нашли в мусорной корзине за сценой, она успела его выбросить в суматохе.
— Отпечатки пальцев?
— Очень чёткие, — кивнул Беркович.
— А если бы ты не нашёл флакон? — недовольно сказал Хутиэли. — Не мог же ты строить обвинение только на том, что у девушки на пальцах следы цианида. Тем более, что их могло и не быть.
— Их и не могло быть, — хмыкнул Беркович. — Я хотел вызвать у неё нужную реакцию.
— Ты рисковал, Борис, — заявил Хутиэли.
— Я был уверен в том, что убила Ася, — сказал Беркович. — Типично женское преступление. А других женщин там просто не было.
Рисунок Майи Медведевой.