В этом смысле аптека на Элм-стрит не была исключением. К тому же хозяин был по характеру человеком компанейским, гостеприимным, имел массу друзей и приятелей. Это обстоятельство превращало заведение Кларка Портера в небольшой клуб, где довольно часто по вечерам собирались знакомцы хозяина. В ненастную погоду центром таких собраний становилась большая печь в углу торгового зала. В теплое время посиделки устраивали у входа в аптеку, на скамье под раскидистым деревом: разговаривали, немножко выпивали, играли в шахматы, курили, обсуждали разнообразные новости, вспоминали минувшее. В этом «клубе» были только «свои» — люди, близкие по возрасту, убеждениям, опыту, социальному статусу. Молодой Уилл Портер, конечно, непосредственного участия в этих встречах не принимал, но, не выходя из-за стойки (обслуживать-то покупателей было нужно), каждодневно наблюдал.
Лицезрел неизменную и почти безмолвную фигуру с невозмутимой бледной физиономией, украшенной стрельчатыми, опущенными книзу усиками (устроившись в аптеку, Уилл отпустил усы, тщательно ухаживал за ними и, судя по всему, весьма своей растительностью гордился), едва ли кто-то из членов неформального клуба (а тем более посетителей) догадывался, что все они суть объекты пристального внимания юноши, отмечавшего их манеры, характерные особенности поведения, привычки и черты облика, собиравшего и запоминавшего всё это, с тем чтобы затем перенести на бумагу в виде карикатур и зарисовок сцен аптекарской (и просто городской) жизни. Хотя по прошествии времени рисунков молодого аптекаря сохранилось мало (Уилл совершенно не дорожил ими, легко раздавал знакомым, а то и просто уничтожал), ни один из биографов писателя не миновал этого факта. И это справедливо, поскольку карикатур в аптекарские годы он действительно рисовал весьма много и довольно скоро приобрел в связи с этим широкую популярность. Зарисовки и карикатуры аптекарского ученика ходили по рукам, пользовались успехом и вызывали взрывы гомерического хохота у зрителей.
Хотя с техникой рисунка у молодого Портера дело обстояло не очень хорошо (ведь рисованию он не учился: «уроки» «мисс Лины», ясно, не в счет), но он отличался поразительной способностью буквально одним штрихом, выразительной деталью охарактеризовать человека. Так что ни с кем другим его уже не спутаешь. В этом смысле весьма показателен эпизод, который, как весьма характерный, приводит в своей книге о писателе А. Смит. Однажды в аптеку зашел незнакомый Уильяму посетитель и спросил отсутствующего хозяина. По возвращении дяди Кларка юноша сообщил ему об этом, но тот с его слов не смог понять, о ком идет речь. «Да кто же это был?» — недоумевал он.
«— Я никогда не видел его прежде, — отвечал ученик, — но выглядел он примерно так… — и при помощи карандаша на клочке оберточной бумаги мигом изобразил посетителя.
— А, так это Билл Дженкинс из Риди-Форк. Он задолжал мне семь долларов двадцать пять центов»[42].
Дядя Кларк совершенно не возражал против увлечения племянника — ведь оно не вредило бизнесу. Более того, однажды он решил, что рисунки могут поспособствовать коммерции, и стал вывешивать новые (по крайней мере наиболее удачные, по его мнению) творения юноши в витрине своего заведения. В этом был резон, тем более что карикатурист был совершенно лишен обычных у этого племени язвительности и сарказма — молодой Портер не был зол и взирал на своих героев с добродушной улыбкой. Хотя он и не стал художником, его упражнения с карандашом были одним из средств развития творческого потенциала — своеобразным тренингом «человекознания», способом понимания человеческой натуры, проникновением в людскую природу.
Конечно, годы, проведенные в аптеке, — лишь один из начальных этапов этого долгого пути, но кое-что из того, что узнал тогда, он использовал через много лет, — уже будучи опытным сочинителем. И речь здесь не только о тонком и малоуловимом — «механике» познания человека, но и о сведениях, непосредственно отложившихся в писательскую «копилку». Пример подобного рода лежит буквально на поверхности — это знаменитый рассказ писателя «Родственные души» (впоследствии замечательно — и очень бережно! — экранизированный Л. Гайдаем).