Наиболее тонкими и с точки зрения народной психологии благодатными задачами науки является в данном случае проникновение во взаимодействие почвы и осознанных человеком потребностей – часто в наследие древних, закрепленных почвой и климатом обычаев, – чтобы установить причины сохранения осуществленного разграничения. Всякий раз обращаются к связи между определяемыми землей и возникающими на земле процессами и нравами людей. Не доказывается ли ныне эта связь обычаем пасхальных костров, костров в день св. Мартина, поста и в день св. Иоганна в Рейнских провинциях[98], сохранением основных прав выпаса и свободным переходом даже через жестко оспариваемые, укрепленные пограничные окраины[99], правами национальных меньшинств, государственным или обычным правом (например, земля Саксония).
Основание для этого часто дают и бесспорно географически дифференцируемые правовые формы переноса границ и охраны всех без исключения: от обхода пограничных рубежей, от правовых форм при обновлении демаркации до известных крупных соглашений о мире[100], договоров о купле-продаже земли и людей (Флорида, Луизиана, Аляска, Панама, Каролинские и Марианские острова, как считается, были куплены!)[101], заявлений об аннексии и подъемах флага. Во многих этих якобы правовых действиях на самом деле проявляется прежде всего представление о готовности к самоопределению (Selbstbestimmungsmundigkeit) er к простое навязывание воли более сильного[102], которое география и история иногда подтверждают, а чаще отвергают.
В этом детально выстроенном длинном перечне побудительных оснований (стимулов) первый – правовое понятие о районах, находящихся за пределами самой границы, и интересующее нас отношение к нему политико-географического и культурно-географического обозначения границы, когда в слишком укрепленных ячейках областей и земель чаще всего возникает затруднительное положение, связанное с тем, что оно нелюбимо централизмом и бюрократией и даже ненавистно им, но обусловливает самоуправлению и свободе желанные исключительные (привилегированные) положения.
Частному землевладению это понятие, конечно, хорошо знакомо; самостоятельность замыкающихся в себе крупных хозяйств по отношению к не понимающим свои жизненные потребности общинам мелких хозяев утрачивает свою сущность; ныне, в демократическую эпоху, – это часто оспариваемое право.
Вопреки Пролеткульту культура – понятие аристократическое и остается таковым!
А чем же являются в политической географии Андорра, Сан-Марино, Фергана, Бутан и Непал, как не «ведущими обособленную жизнь частями областей за пределами границ»? Или в более крупных масштабах исторически своеобразная жизнь Богемии[103] по отношению к империи [Австро-Венгрии], государств на альпийских перевалах, высокогорного швейцарского ландшафта между Боденским и Женевским озерами с их главными центрами – Цюрихом и Верном перед валом высокогорных кантонов по отношению к обширной северной и южной пойме (Vorland)? Разве не такие устойчивые состояния были приняты при быстрой инволюции (Ruckbildung) Британской империи после кажущейся кульминации охвата Индийского океана (Афганистан, Египет, Ирак, да и сама Индия!) почти в максимальном диапазоне правовых форм?
Самая первейшая возможность возникновения [пограничной аномалии] имеется, конечно, в первоначально нейтральных пограничных зонах, в пограничных предпольях центральных пространств, на которых неприметно образовалась своеобразная жизнь. Ставший благодаря международной торговле известным случай – область Циндао[104] как особый случай китайско-корейского предполья вдоль рубежа Ялу—Тумынь и Байтоушань. Схожая пограничная аномалия возникла в Андорре из упорно сохранявшихся церковных прав, в Верхнем Арансале в Пиренеях – из испанских прав выпаса[105], которые вторгаются на северный склон, а также в небольшом захоронении на Клаузенпас в Гларнерланде.
Эти примеры показывают, что при заключении мирных договоров крайне важно установить подлежащую разрушению, благоприятную для народа принадлежность утерянных пограничных ландшафтов в церковных, по большей части более прочных присоединениях, в правах хозяйственного обмена. В негативном плане это доказывает в наши дни отторжение Эйпена и Мальмеди[106], а в позитивном – стремление епископства Саара к выходу. Ведь именно государство Саар – типичная аналогия с такими погранично-биологическими процессами в других местах, и прежде всего – это попытка найти выход на пути кондоминиума. Но что означает современное правовое понятие политико-географического кондоминиума для наблюдения за жизнью границы? Как раз для нас, жителей Внутренней Европы, оно приобрело исключительную важность. Саар, Рейнская область, Данциг (Гданьск), Мемель (Клайпеда), Верхняя Силезия[107] уже стали или были замаскированными кондоминиумами, каковыми ныне являются Маньчжурия, Монголия, Тибет[108], [бассейн реки] Или, Новые Гебриды, а Морене[109], Сахалин, Курильские острова, острова Рюкю еще недавно были. Соскользнуть туда же собралась Юньнань, но ее спасла хозяйственная энергия китайцев, а не сила государства, тогда как Египет долго был фактическим кондоминиумом Турции, Франции и Англии. Следовательно, здесь налицо один очень значительный, выросший из опыта и эмпирики традиции и международного права вопрос, подвешенное состояние, при котором более упорная правовая воля часто определяет в конечном счете и более тонкое решение о биологически благоприятном местоположении. Именно проблема, насколько далеко идет фактическое отношение кондоминиума в вопросах имперских, земельных, расовых и экономических границ, наиболее актуальна. В сущности это вопрос о существовании целого большого пограничного пояса Промежуточной Европы между Внутренней Европой и северо-азиатским пространством Советов, где полностью отсутствуют многие неестественные жизненные формы, действительные условия самостоятельной государственной жизни в естественном жизненном пространстве, в которых они могли бы осуществить conёnatio.
98
100
См.:
101
Например, территориальная экспансия США осуществлялась как путем захватов с применением вооруженной силы, так и посредством «покупок»: в 1803 г. США купили у Франции Луизиану, а в 1819 г. у Испании – Флориду, до этого фактически захваченную американцами. В 1867 г. царское правительство продало США Аляску. Во время первой мировой войны США купили у Дании острова Сент-Томас, Сент-Джон и Санта-Крус (Вест-Индские острова). После окончания испано-американской войны – первой войны за передел мира – 10 декабря 1898 г. в Париже был подписан испано-американский мир. Испания отказывалась от Кубы, и вскоре остров был объявлен независимым. Но фактически он попал под протекторат США. Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины переходили к Соединенным Штатам. На Филиппины претендовала и Германия, но Берлину удалось добиться лишь того, что Испания продала ей расположенные на Тихом океане острова, еще остававшиеся в ее владении, – Каролинские, Марианские и Палау.
102
Так, между прочим, в отношениях между США и Филиппинами (см.
103
Богемия (Чехия) – страна бойев. Первоначальное название территории, на которой образовалось государство Чехия. В 1526–1918 гг. официальное название Чехии (без Моравии) в составе Габсбургской империи. По Версальскому мирному договору 1919 г. эта территория вошла в состав Чехословакии.
104
Циндао – город в Восточном Китае на южном побережье Шаньдунского полуострова. В 1897 г. был захвачен Германией и превращен в военно-морскую базу. В сентябре 1914 г., во время первой мировой войны, японо-английские войска начали осаду города и 7 ноября того же года захватили его. О дальнейшей судьбе Шаньдунского полуострова см. примеч. 9. С. 431.
106
Эйпен и Мальмеди (валлонские кантоны) и часть Морене (общая площадь 989 кв. км, население 61 тыс. человек) – округа, отошедшие по Версальскому договору от Германии к Бельгии. Их окончательная участь должна была быть решена путем плебисцита. Он состоялся 24 июля 1920 г. Большинство голосов было подано за присоединение к Бельгии.
107
С 1684 по 1697 г. и с 1792 по 1815 г. Саар принадлежал Франции. Договором 1815 г. Саарская область после настойчивых требований Пруссии была отделена от Франции. По условиям Версальского договора 1919 г. эта область передавалась под управление Лиги Наций сроком на 15 лет. Через 15 лет в Сааре должен был состояться референдум по вопросу о его дальнейшей судьбе. Угольные шахты Саара переходили в полную собственность Франции. С 1959 г. Саар стал 10-й землей ФРГ.
Левый берег Рейна оккупировался войсками Антанты на срок от 5 до 15 лет. Эта территория объявлялась демилитаризованной зоной. Вдоль правого берега Рейна создавалась еще одна демилитаризованная зона шириной в 50 км.
Входившие ранее в состав Германской империи древние славянские земли частично передавались Польше. Верхняя Силезия была оккупирована союзными войсками, 20 марта 1921 г. здесь состоялся плебисцит. При поддержке Франции Польша добилась передачи вопроса о принадлежности Верхней Силезии на рассмотрение Лиги Наций. Лига Наций разделила Верхнюю Силезию между Польшей и Германией. К Польше отошло 30 % территории с 400 тыс. населения, 95 % запасов силезского угля, 23 из общего количества 37 доменных печей и т. д.
Для обеспечения выхода Польши к морю создавался «польский коридор», отделявший Восточную Пруссию от остальной Германии. Находившийся в «польском коридоре» крупный порт Данциг (Гданьск) объявлялся «вольным городом» – самостоятельной территориальной единицей под управлением Лиги Наций.
108
Тибет – район в Центральной Азии в пределах Тибетского нагорья. В XIII–XIV вв., Тибет находился в зависимости от монголов. В XVII в. глава буддийской (ламаистской) секты гэлугба далай-лама стал духовным и светским владельцем страны. С конца XVIII в. в составе Китая (включен маньчжурской династией Цин). В 1965 г. создан Тибетский автономный округ.
109
Морене – на прусско-бельгийской границе, возникла вследствие того, что Пруссия и Нидерландское королевство не могли договориться между собой о прохождении границы в этом районе на основе акта Венского конгресса 1814–1815 гг. и договора от 26 июня 1816 г. Кондоминиум просуществовал до Версальского договора 1919 г.