— Я не сдаюсь, — она посмотрела на алтарь, как если бы голос исходил из стеклянного артефакта. — Я никогда не сдамся, если на кону жизнь моей сестры. Но я знаю, что в этой игре нет смысла. Правила менялись слишком много раз. Я ещё мало чего понимаю, но мне кажется, что ты мне лгал.
— Лгал? — выдохнул он ей в ухо. — Фейри не могут лгать.
— Нет, я так не думаю. Ты можешь играть словами так, что правды будет не разобрать. Ты говорил мне, что здесь возможно невозможное, и в то же время… — Фрейя высунула руки из карманов и посмотрела на тёплые пальцы. — Я больше не знаю, что реально, а что нет.
— Здесь всё реально. Твои желания, твои мечты, всё, чего ты хотела в мире смертных, но не могла получить. — Тени зашевелились за одним из застывших фейри. — Ты многое здесь нашла, Фрейя. Осталось только увидеть, что есть магия.
— И что же это?
Она сменила позу, сев на четвереньки, готовая напасть на него, едва он сделает шаг из-за статуи.
— Дар. — Его голос пощекотал её правое ухо. — Мой дар тебе.
— Это крайне своеобразный взгляд на магию.
На её глазах тени скользнули вниз по руке застывшего фейри. В этом прикосновении было нечто чувственное.
Вот только чем больше она наблюдала, тем сильнее ощущала эту ласку своей кожей. Как его когтистые пальцы провели по её руке, царапнув кожу. Но это было невозможно. На ней слишком много слоёв одежды. Она не могла почувствовать его прикосновений.
И всё же она чувствовала. Ещё одна невозможная вещь, подтверждающая, что в этом необычном месте возможно решительно всё.
— Фрейя, — прошептал он. — Ты так близка к завершению.
Магия внутри снежинки сверкала, сбивая решимость Фрейи.
Жар опалил её спину. Она дёрнулась, потянувшись ладонью к этому месту. Его рука обхватила её за талию и притянула к невидимой крепкой груди.
— Почему ты колеблешься? Разве ты не хочешь спасти сестру?
— Ты знаешь, что я хочу спасти её больше всего на свете.
— Последний кусочек головоломки прямо перед тобой. Но ты отказываешься его брать. Как будто хочешь, чтобы эта игра между нами продолжилась. Не знай я тебя, был бы польщён. — Он отпустил её, внезапно толкнув её к снежинке. — Заканчивай, Фрейя.
И действительно, прямо перед ней. Так близко, что стекло запотевало от её дыхания, образуя морозные узоры, паутинкой растягивающиеся по поверхности. В отражении Фрейя увидела Короля Гоблинов.
Он стоял в облегающем чёрном костюме, как всегда, в белой рубашке свободного кроя, открывающей вид на крепкие мышцы его бесцветной груди. Его глаза следили за ней так пристально, что у неё закипела кровь.
Он хочет, чтобы она взяла снежинку. Почему? С чего бы ему желать её победы в его игре?
Она заметила, как потемнели его странные глаза.
— Как ты можешь медлить? — спросил он. — Бери её. Проклятье, Фрейя, ради всего мира фейри! Возьми уже этот артефакт и покончи со всем этим!
Что-то щёлкнуло в её голове. Некая правда, которая была на расстоянии вытянутой руки всё это время, пока он кричал на неё и пытался убедить, что это единственный возможный вариант. Она подняла руку, задержав над стеклянной поверхностью и наблюдая за его реакцией.
Он дёрнулся вперёд, как будто ждал, что вот-вот что-то произойдёт. А затем застыл на месте, поняв, что она так и не коснулась снежинки.
— Так, значит, это правда, — произнесла она и развернулась к нему лицом, хотя он оставался невидимым. — Это не сущность Зимнего Двора. Снежинка не имеет никакого отношения к тому, что я ищу, верно?
Король Гоблинов не издавал ни звука. Ветер игрался со снегом под их ногами, очерчивая его невидимые сапоги.
Пускай она не видела его, это не играло роли. Фрейя только что поняла суть всей игры. Она указала на снежинку и повторила:
— Это не вернёт мне сестру.
В конце концов он уступил.
— Ты снова удивила меня, Фрейя из Вулвича.
— Это из-за этой штуковины все фейри здесь превратились в лёд? — Она окинула взглядом бедолаг, навеки застывших в одной позе. Прикованных к тем же самым местам, где они попали под чары Короля Гоблинов и коснулись того, что им не принадлежит. Того, что должно было остаться в тайне. — Ты заморозишь меня, как и всех остальных?
Снег зашевелился, и к Фрейе приблизились шаги. Магия, скрывавшая его, развеялась, как будто он просто скинул с себя плащ-невидимку.
Король Гоблинов остановился перед ней. Его глаза были полны грусти. Его ладонь легла на её щеку, и это прикосновение обожгло её холодом, как прижатый к коже кусочек льда.
— Это не плохой конец, — тихо произнёс он. — Они понятия не имеют, что с ними произошло. Они продолжают жить в мире, где их самые счастливые воспоминания прокручиваются снова и снова. Клянусь, им совсем не больно.