— Что ж, пусть едет, но ему придется бежать за нами до причала: Морок не обучен носить двоих седоков, — надменно бросил принц и демонстративно пришпорил коня, надеясь, что наглец теперь отвяжется.
Элегор, в душе которого возгорелась было надежда на блестящее приключение, глянул на принцессу полными мольбы глазами, на дне которых, правда, затаилась злоба на Мелиора, обещающая при первой же возможности вылиться в какую-нибудь эксклюзивную пакость для принца.
— Давай, герцог, забирайся, моя Стрелка не столь капризна, — сжалилась Богиня Любви и протянула Элегору руку. Юноша, слегка коснувшись ладошки всадницы, легко взлетел в седло позади Элии, после чего, крепко обхватив ее за талию — назло красавчику Мелиору — весело заявил:
— Поехали!
'До первого порта, щенок!' — зло подумал Мелиор, нервно тряхнув головой, и дал священный обет, приложить все усилия, дабы воплотить это решение в жизнь. Бог жаждал избавиться от юного нахала как можно быстрее, ибо ему хотелось путешествовать наедине с сестрой. Именно эту волшебную мечту лелеял принц, приглашая Элию на романтическую прогулку. Дерзкий, настырный мальчишка в интимную компанию совсем не вписывался. Все-таки давно следовало отравить его втихую, пока сестра путешествовала в мирах.
'Ты по-прежнему думаешь, что прогулка будет мирной? — весело уточнили у хозяйки ножи-скоморохи.
'Уже нет', - честно созналась принцесса. Баламута и смутьяна герцога Лиенского проблемы и приключения находили сами где угодно и когда угодно.
Быстро лавируя в поредевшем благодаря Нрэну потоке торговцев, покупателей, зевак, лошадей, экипажей и повозок процессия поспешно тронулась в путь, благо членам королевской семьи полагалось уступать дорогу. Но, к сожалению, перед Нрэном улица пустела гораздо стремительнее, ибо не уступить дорогу Богу Войны, когда он мчится, не видя ничего, кроме цели, невозможно. На стороне беглецов была лишь удача и фора во времени. К счастью, новая красавица-яхта была почти готова к отплытию. К тому времени, когда компания выбралась с Речной улицы в порт и добралась до причалов, отведенных для судов королевской семьи, команда яхты заканчивала последние приготовления.
Элия всегда достаточно ровно, без буйного восторга, относилась к Океану Миров, судам и прочим сопутствующим предметами морской тематики, исключая, конечно, русалочьи ювелирные изделия и омовение в теплых водах. Морские путешествия не числилось среди излюбленных способов времяпрепровождения богини, но на сей раз даже принцесса невольно залюбовалась легкой, летучей красотой чудо-яхты. Судно, принадлежащее Мелиору — эстету, как и всякая вещь, созданная для него и по его указаниям, оказалось безупречным совершенством. Светлое дерево корпуса, белоснежные паруса, изящные очертания делали корабль ирреально призрачным и невесомым на вид. По правому борту судна бежала причудливая вязь высокого Лоулендского шрифта: 'Принцесса'.
Пусть яхту делали не на полумифических легендарных островах корабелов Шшисуц, а в доках мастеров-корабелов союзного Лоуленду Вязийса, но корабль был поистине великолепен. В Вязийсе, единственном измерении на многие тысячи миров, работали с драгоценным, необычайно твердым, не подверженном гнили и порче, легким деревом синдарра. И работали не ремесленники, а настоящие поэты своего дела. Страшно было даже представить, во сколько обошлась Мелиору яхта из синдарра, но любой морской волк, взглянув лишь раз на прекрасное судно, сказал бы: оно того стоило. Немало народу толпилось неподалеку от причала, завистливо вздыхая и думая над тем, что ради обладания таким судном можно самому Повелителю Межуровнья душу запродать и явственно понимая, что одной души за такую яхту будет недостаточно.
Спешившись, Мелиор, вежливо подождал, пока спрыгнет со Стрелки Элия и слетит Элегор. Принцесса благодарно погладила кобылу и спросила ее:
— Хочешь еще погулять?
Стрелка скосила желто-зеленый глаз на любимую хозяйку и согласно заржала, энергично кивая головой так, что длинная грива замоталась из стороны в сторону.
— Тогда отправляйся в конюшню сама, — предложила Элия, заправляя поводья за луку седла. — Да проследи, дорогуша, чтобы твой приятель Морок не набедокурил.
Стрелка снова ответила принцессе ржанием, в котором Элегору явственно послышались нотки веселого смеха. Впрочем, почему только послышались? Животные, проведшие длительное время с богами, зачастую становились куда разумнее людей. Морок оскорблено фыркнул, топнув копытом по камню мостовой. Стрелка снова 'засмеялась' и пряданула ушами, поддав кавалера крупом. Зубы жеребца намеренно клацнули в нескольких сантиметрах от крупа кобылы, он затанцевал на поводу у Мелиора, изящно выгибая шею. Принц усмехнулся, скользящим узлом закрепил поводья у седла и небрежно шлепнул коня по холке, разрешая прогулку: