— Ты все же опорожнишь рог, как и другие люди.
— Возможно, копупуг, — говорит Халльдор, — что тебе удастся заставить меня выпить. Но вот что я тебе скажу: Сигурд Свинья не стал бы так насиловать Снорри Годи[2]
.
И он протягивает руку к рогу и опорожняет его. А конунг в сильном гневе возвращается на свое место.
Когда наступил восьмой день Рождества, людей стали жаловать деньгами. Эти деньги назывались «Харальдовой чеканкой». Большую часть составляла в них медь, а серебра в них было не больше половины. Халльдор берет деньги, кладет себе на подол плаща, смотрит на них, видит, что они не чистое серебро, и сбрасывает их другой рукой, так что они все скатываются в солому. Бард говорит, что напрасно он так обращается с ними.
— Конунг оскорбится тем, что так обходятся с деньгами, которыми он пожаловал.
— Неважно, — говорит Халльдор. — Семь бед — один ответ.
III
После Рождества стали снаряжать корабли: конунг хотел поехать на юг вдоль побережья. Он был уже почти готов к отплытию, а Халльдор еще не начал собираться. Бард сказал:
— Почему ты не собираешься, Халльдор?
— Не хочу ехать, — говорит тот, — и не поеду. Мне ясно, что конунг не расположен ко мне.
Бард говорит:
— Но он, конечно, хочет, чтобы ты поехал.
Затем Бард идет к конунгу и рассказывает, что Халльдор не готовится к плаванью.
— Ты ведь знаешь, что если он не поедет, трудно будет найти ему замену.
Конунг сказал:
— Скажи ему, что я хочу, чтобы он поехал со мной. Размолвка между нами пустячная.
Бард встретился с Халльдором, сказал ему, что конунг ни за что не хочет отказаться от его службы, и дело кончилось тем, что Халльдор поехал. И вот плывут они с конунгом на юг вдоль побережья. Однажды ночью во время плаванья Халльдор сказал кормчему:
— Сворачивай!
А конунг сказал:
— Держи прямо!
Халльдор снова сказал:
— Сворачивай!
А конунг опять повторил то же самое.
Халльдор сказал:
— Прямо на подводный камень правите.
Так оно и было. Сразу же корабль получил пробоину, и пришлось переправиться на берег на других кораблях. Затем разбили шатер и починили корабль. Бард проснулся, когда Халльдор сворачивал свой спальный мешок. Бард спросил, куда тот собирается, и Халльдор сказал, что собирается на торговый корабль, который стоит неподалеку.
— Наверно, наши дороги совсем разошлись. С меня довольно. Не хочу, чтобы конунг снова использовал свои корабли или другие сокровища для того, чтобы унизить меня.
— Подожди, — говорит Бард. — Я еще раз поговорю с конунгом.
Когда Бард пришел к конунгу, тот сказал:
— Рано ты встал, Бард.
— Нужда заставила, государь. Халльдор в дорогу собрался. Ты недружественно обошелся с ним. Никак за вами не уследишь. Он хочет уйти, наняться на корабль и разгневанным уехать в Исландию. Нельзя вам так расстаться. Ведь ты едва ли найдешь другого такого же надежного человека, как он.
Конунг сказал, что они еще поладят и что он не прочь помириться. Бард встретился с Халльдором и передал ему дружественные слова конунга. Халльдор отвечает:
— Зачем я буду ему дольше служить? Он даже платит мне обманными деньгами.
Бард сказал:
— Не говори так. Ты вполне мог бы удовлетвориться тем, что удовлетворяет сыновей лендрманнов. И ведь ты поступил в прошлый раз очень дерзко, бросив деньги на солому. Ты же, конечно, понимаешь, что оскорбил этим конунга.
Халльдор отвечает:
— Я знаю только, что в моей службе никогда не было такого обмана, как в деньгах, которые конунг пожаловал мне за нее.
— Это верно, — говорит Бард. — Но подожди, я еще раз поговорю с конунгом.
Так он и сделал. Придя к конунгу, он сказал:
— Плати ему жалованье чистым серебром, ведь он этого достоин.
Конунг отвечает:
— Не кажется ли тебе дерзостью требовать для Халльдора других денег, чем те, которые получают у меня сыновья моих лендрманнов? И ведь он оскорбил меня прошлый раз, бросив деньги.
Бард отвечает:
— Подумай о том, государь, что гораздо важнее: о его благородстве и вашей дружбе, которая долго была крепкой, а также о своем великодушии. Ты знаешь нрав Халльдора и его строптивость. Тебе подобает оказывать ему уважение.
Конунг сказал:
— Дайте ему серебра.
Так и было сделано. Бард пришел к Халльдору и принес ему двенадцать унций чистого серебра. Бард сказал:
— Разве ты не видишь, что добиваешься у конунга того, чего желаешь? Он хочет, чтобы ты получал от него все, что тебе кажется нужным.
Халльдор отвечает:
— Но я больше не буду на корабле конунга, и если он хочет, чтобы я следовал за ним, пусть даст мне корабль.
Бард отвечает:
— Не подобает, чтобы лендрманны отдавали тебе свои корабли. Ты слишком дерзок.
Халльдор сказал, что тогда он не поедет, и Бард передал конунгу просьбу Халльдора.
— И если люди на корабле будут такими же надежными, как кормчий, то жалеть не придется.
Конунг сказал:
— Дерзкая это просьба, но я согласен.
Одним кораблем правил Свейн из Люргьи, конунгов лендрманн. Конунг велел позвать его.
— Вот какое дело. Ты человек очень знатный, как тебе известно. Поэтому я хочу, чтобы ты был на моем корабле, а твоим кораблем будет править другой человек. Ты из Вика и потому особенно нужен мне как советчик.
Тот говорит:
— До сих пор ты больше советовался с другими, да и плохой я советчик. А кому же будет отдан корабль?
— Халльдору, сыну Снорри, — говорит конунг. Свейн говорит:
— Вот уж не думал, что ты отдашь мой корабль исландцу.
Конунг сказал:
— Его род в Исландии не хуже, чем твой здесь в Норвегии, и не так еще давно те, кто теперь живет в Исландии, были норвежцами.
И вот, как велит конунг, Халльдор получает корабль, и они едут на восток, в Осло, и там им устраивают пиры.
IV
Рассказывают, что однажды, когда конунг и его люди пировали и Халльдор тоже был в покоях конунга, пришли люди Халльдора, которые сторожили корабль, все мокрые до нитки, и сказали, что Свейн и его люди захватили корабль, а их сбросили в воду. Халльдор встал, подошел к конунгу и спросил, отдан ли ему корабль и будет ли он принадлежать ему, как конунг обещал. Конунг отвечал, что, конечно, корабль будет Халльдора. Затем конунг созвал дружину и велел отправиться с Халльдором на шести кораблях с тройным числом людей на каждом. Они погнались за Свейном, и вскоре тот бежал на землю, а Халльдор с дружиной захватил корабль, и они вернулись к конунгу. А когда пиры кончились, конунг отправился на север вдоль побережья и к концу лета прибыл в Трандхейм.