Неистовый ветер и неистовый дождь от Леха до Швабмюнхена. Больше ничего не вижу и не чувствую, только это. Простоял целую вечность в мясной лавке, думая об убийстве. Обслуга в кафе все поняла с первого взгляда, и это меня порадовало, стало лучше. На улице патрульная машина и полиция. Потом я обойду их стороной. Разменивая в банке крупную купюру, я не мог отделаться от чувства, что кассирша в любой момент может нажать тревожную кнопку, и я твердо знал, что в этом случае тут же брошусь наутек. Все утро мне страшно хотелось молока. Дальше придется идти без карты. Вещи, которыми нужно срочно обзавестись: фонарик и пластырь.
Когда я смотрел в окно, напротив меня на крыше, под дождем, сидела нахохлившаяся ворона и не шевелилась. Прошло много времени, а она все так и сидела, без движения, замерзшая, одинокая, тихо обдумывая какую-то свою воронью мысль. И меня охватило братское чувство, и одиночество разлилось в груди.
Град и ураганный ветер, первый порыв которого буквально сбивает меня с ног. Чернота надвигалась от леса, и я сразу подумал: добром не кончится. Теперь эта мерзость перешла в снег. На мокрой дороге я вижу у себя под ногами свое отражение. Вот уже целый час меня мучает тошнота, во рту набирается какая-то дрянь, я слишком быстро приговорил молоко. Рядом коровы, которые неожиданно переходят на галоп. Спрятался на крытой автобусной остановке, сколоченной из грубых мореных бревен, но она повернута к западу и снег залетает сюда, добираясь до моего заповедного уголка. Ветер, снег и дождь нагнали и листьев, которые облепили меня с ног до головы. Прочь отсюда, дальше.
Короткая остановка в леске. Я смотрю в долину и скашиваю путь по мокрым чавкающим лугам; дорога делает здесь большой крюк. Это была настоящая снежная буря; но теперь все успокоилось, и постепенно я стал обсыхать. Где-то впереди Микенхаузен, вот только знать бы где. С елок все еще капают капли, падая на усыпанную иголками землю. От моих брюк идет пар, как от коня. Холмистая местность, лесов стало больше, все незнакомое. Деревни при моем приближении прикидываются вымершими.
Не доходя до Микенхаузена (Мюнстер?), снова взял чуть западнее, двигаясь по наитию. Мозоли на обеих ногах не дают мне покоя, каждый шаг отдается болью. На телеграфном столбе, наверху, на монтажном поясе висел монтер, беззастенчиво пялившийся на меня, увечного, и спокойно куривший трубку, откинувшись на упругом ремне. Когда я проковылял мимо него, он перестал курить и долго смотрел мне вслед. Тут я остановился как вкопанный, резко повернулся и посмотрел назад. Нежданно-негаданно за ним, на отвесном скалистом склоне, обнаружилась пещера, раззявившая пасть и кричавшая что-то морю, лежавшему внизу. Все реки сливаются вместе и заканчивают свой путь в море, и все нелепое собирается на побережье, сбиваясь в кучу, как повсюду на этой земле. Воздух вдруг наполнился странным неземным свистом и жалобными скулящими звуками: это планеры, которые кружили тут над скалами. Дальше, в направлении восхода, в той стороне, откуда доносились далекие раскаты оружейного грома, на вершине горы – радарная станция, загадочная и притихшая, как большое, настороженно вслушивающееся ухо, которое само между тем исторгает крики, ни для кого не слышимые, растворяющиеся где-то в недрах Вселенной. Никто не знает, кем построена эта станция, кем она обслуживается и против кого она направлена. А может быть, тот монтер на телеграфном столбе, повисший на монтажом поясе, как-то связан с ней? Чего он пялится мне в спину? Бóльшую часть времени эта радарная станция скрыта теперь за стеной облаков, потом они вдруг расступаются, солнце заходит, и, пока я тут стою, проходят дни, а станция, недвижимая, все смотрит неотрывно на последние края Вселенной. Как-то раз на исходе войны над горным лесом возле Захранга появился самолет и сбросил какой-то металлический прибор, отмеченный флагом, который можно было разглядеть над верхушками деревьев. Мы, дети, были уверены, что флаг перемещается от дерева к дереву, а таинственный прибор движется вперед. Той же ночью мужчины двинулись в поход, а когда вернулись на рассвете, никто из них не захотел рассказывать, что они там нашли.