По всему Старому Иерусалиму раздался клич древний, как сам Святой город:
— К стенам!
Камала Ирката этот клич застал полуодетым; он помчался к Яффским воротам, за ним едва поспевали два босых адъютанта.
Когда он добежал до ворот, кто-то завопил:
— Евреи идут! Ворота открыты!
Самые широкие ворота Старого города были защищены лишь несколькими мешками с песком, даже обычный грузовик мог преодолеть такую преграду. Иркат огляделся по сторонам и увидел дюжину подвод для уборки мусора. Это был буквально дар провидения. Иркат и его люди принялись нагромождать подводы в воротах, спешно воздвигая импровизированную баррикаду. Со стен в это время арабы поливали евреев огнём и швыряли самодельные гранаты, которые Фаузи эль Кутуб лихорадочно изготовлял в помещении турецкой бани. Передовая машина колонны броневиков Йосефа Нево была подбита и остановилась, загородив дорогу; колонна застопорилась, а за ней остановился автобус с бойцами, которые должны были устремиться в подземный туннель. Наконец подбитую машину удалось столкнуть с дороги.
В здании школы «Рауда», в арабском штабе, царила паника.
Патроны были на исходе. Штабная телефонистка Нимра Таннус позвонила во дворец в Амман. К её удивлению, трубку взял сам король.
— Ваше Величество! — закричала Нимра. — Евреи у ворот! Через несколько минут они возьмут город!
Евреи действительно были у ворот, но их атака готова была вот-вот захлебнуться. Однако и на стенах положение было отчаянным. Башня Давида у Яффских ворот была усеяна мёртвыми и умирающими, Иркат бегал от одной группы бойцов к другой, умолял беречь патроны, но его никто не слушал. Арабы беспорядочно стреляли, почти не целясь, как будто надеялись отпугнуть евреев шумом.
Йосеф Нево увидел из своего броневика, что бойцы Ҳаганы выскакивают из автобуса и бегут в укрытие. Он понял, что атака сорвалась. Леви пришёл к тому же мнению. Теперь у него были две задачи: во-первых, вынести раненых из застрявшего автобуса и, во-вторых, перевезти в укрытие броневики Йосефа Нево.
В захлебнувшемся наступлении лишь одна операция развивалась по плану. Взводы Пальмаха под командованием Узи Наркиса заняли гору Сион и находились теперь рядом с армянским кладбищем, буквально в двух десятках метров от гробницы царя Давида, основателя Иерусалима.
Было около двух часов ночи, когда в штабе Абдаллы Таля зазвонил телефон. Молодой офицер дрожащей рукой передал Талю трубку.
— Это Его Величество, — прошептал он.
Король решился. Его глубокая привязанность к Иерусалиму наконец возобладала над сознанием государственных интересов и необходимостью соблюдать соглашение, заключённое с англичанами. Поняв, что Иерусалим действительно может пасть и что еврейский флаг будет развеваться над мечетью, в которой похоронен его отец, Абдалла решил отказаться от тактики угроз и двинуть свои войска в бой. Он намеренно пренебрёг установленным в армии порядком подчинения и отдал приказ не англичанину-главнокомандующему (который мог бы выдвинуть разумное возражение), но своему соплеменнику-арабу: Абдалла знал, что, побуждаемый эмоциями, а не рассудком, Таль будет действовать решительно и быстро.
— Хабиби, дорогой друг, — сказал король Абдалла Талю, — мы не можем больше ждать. Спасай Иерусалим!
В Иерусалиме временное прекращение обстрела не успокоило арабов; они ждали новой атаки. Сотни напуганных жителей собрались у ворот святого Стефана[13], готовые обратиться в бегство при первом же новом натиске евреев. С горы Скопус бойцы Ҳаганы видели, как беженцы уже идут по направлению к Масличной горе.
А в еврейской части города Шалтиэль спорил с Эфраимом Леви о том, стоит ли возобновлять атаку. Хотя атака захлебнулась, евреи понесли небольшие потери. Шалтиэль считал, что надо снова идти в наступление. Леви возражал. Он не знал, как мало боеприпасов осталось у противника, и считал, что новая атака приведёт к серьёзным потерям. Шалтиэль скрепя сердце согласился.
Лишь через двадцать лет еврейский флаг взвился над башней Давида.
Через несколько минут после того, как Шалтиэль принял решение не возобновлять атаку, в арабском штабе в школе «Рауда» зазвонил телефон, и из Аммана сообщили, что Арабский легион движется к Иерусалиму. Отчаявшиеся было арабы снова воспряли духом. Командир арабского гарнизона Мунир Фадель отдал своим людям на стенах приказ:
— Держитесь любой ценой! Помощь подходит Наши братья — на пути к Иерусалиму.
35. Печаль целого поколения