Джип надрывно фыркал, тарахтел и буксовал, словно протестуя против возложенной на него непосильной задачи. В машине сидели Дэвид Маркус и Вивиан Герцог. Молодой офицер Пальмаха Амос Хорев вёл джип, как ведут байдарку через речные пороги.
Машина спустилась в овраг и стала натужно карабкаться наверх по противоположному склону; запахло жжёной резиной и горелым автомобильным маслом. На последних метках подъёма Маркус и Герцог вылезли из кабины и принялись подталкивать джип сзади.
Выбравшись из оврага, они остановились, чтобы перевести дух и оглядеться. В четырёх километрах от них вырисовывался в лунном свете холм, который 7-я бригада безуспешно пыталась взять прошлой ночью. Внизу под холмом извивалась Иерусалимская дорога, выше терявшаяся в ущелье Баб-эль-Вад.
Крутая каменистая тропа, по которой только что проехал джип Амоса Хорева, шла параллельно Иерусалимской дороге. Миновав покинутую арабами деревню Бейт-Сусин, тропа, почти неразличимая среди густых зарослей дикой горчицы, тимьяна и цикламена, пересекала несколько глубоких вади и по крутому склону поднималась в Иудейские горы. С древнейших времён это была тропа пастухов. Вздохнув, Амос Хорев взглянул на чёрные очертания гор впереди.
— Если бы только найти здесь дорогу! — задумчиво сказал он.
— По ней можно было бы пробраться в Иерусалим.
— Какая же здесь может быть дорога? — недоверчиво покачал головой Герцог.
— А почему бы и нет? — усмехнулся Маркус. — Прошли же мы когда-то через Красное море...
Хорев, Маркус и Герцог прилегли вздремнуть возле джипа.
Внезапно их разбудил рокот мотора. Они схватили свои автоматы и укрылись в оливковой роще. С противоположной стороны холма — со стороны Иерусалима — по крутому склону медленно взбирался джип. Хорев осторожно пополз вперёд, пытаясь выяснить, кто это едет. Неожиданно он радостно вскрикнул бросился вперёд — он узнал водителя джипа и его спутника. Это были товарищи Хорева — пальмаховцы из бригады «Ҳарель», и приехали они из Иерусалима.
Для всех пятерых эта случайная встреча в Иудейских горах явилась радостным открытием. Каждый из джипов покрыл половину расстояния, отделявшего еврейскую столицу от побережья. Если путь, по которому проехали джипы, удастся приспособить для грузовых машин, то Иерусалим будет спасён.
Вернувшись наутро в Тель-Авив, Маркус, Хорев и Герцог немедленно отправились к Бен-Гуриону и доложили ему о происшествии.
Бен-Гурион понимал, что тропа, по которой с трудом проезжает джип, не может спасти город со стотысячным населением.
— Нужна дорога, настоящая дорога, — сказал Бен-Гурион.
Однако, понимая, какое огромное психологическое значение может иметь для осаждённых появление даже одной машины, Бен-Гурион приказал Хореву этой же ночью повторить путешествие и доехать до самого Иерусалима.
На следующее утро Амос Хорев лихо подъехал в своём джипе к иерусалимской базе Пальмаха в Кирьят-Анавим. А в десять часов вечера Ицхак Леви, начальник отдела разведки штаба Шалтиэля, вместе с десятком иерусалимских пальмаховцев сел в джип, чтобы проделать тот же путь в обратном направлении. В пять часов утра после долгой и утомительной дороги джип Ицхака Леви въехал в Реховот. Усталый после бессонной ночи, он вошёл в первое попавшееся кафе и попросил чашку кофе.
— Откуда ты? — спросил хозяин кафе.
— Из Иерусалима, — ответил Леви.
— Из Иерусалима?! — не поверил хозяин. Все, кто был в кафе, кинулись к Леви я принялись обнимать его, целовать, поздравлять, словно он был покорителем Эвереста. Когда толпа успокоилась, хозяин поставил перед Леви тарелку с совершенно неслыханным лакомством — клубникой со сливками. Съев клубнику, Леви отправился прямо к Бен-Гуриону.
— Сможем мы удержать Иерусалим или нет? — в упор спросил Бен-Гурион.
— В городе голод, — ответил Леви. — Можно ожидать, что скоро люди начнут умирать. Но судьба Иерусалима ещё в большей степени, чем от пищи, зависит от боеприпасов. Одна массированная арабская атака — и город падёт. Арабы сомнут нас.
— Передай Шалтиэлю, — сказал Бен-Гурион, — что нужно держаться. Мы вам поможем. Ради того, чтобы спасти Иерусалим, мы проложим новую дорогу.
Через час Леви вошёл в помещение склада оружия Ҳаганы в Хульде.
— Господи! — воскликнул он, увидев горы боеприпасов. — Если бы всё это было у нас в Иерусалиме!
Как ребёнок, попавший в кондитерскую лавку, Леви ошалел от восторга и не знал, что ему взять. Наконец, он загрузил в свой джип тридцать чешских пулемётов и сто трехдюймовых миномётных снарядов и отправился назад в Иерусалим.