За последующие три часа на Старый город обрушилось пятьсот артиллерийских снарядов. Для врачей Австрийской монастырской гостиницы это была «ночь в преисподней». Ходячие больные спустились в подвал, лежачих вывезли из палат в коридоры.
Один снаряд попал в санитарную машину, другой поджёг дерево в саду перед больницей; сад запылал, и санитары не могли выйти наружу. «Повсюду визжали женщины, — вспоминал впоследствии доктор Хабиб Булос. — По всему городу лежали мёртвые, умирающие и легко раненые, но мы не могли до них добраться».
В новом Иерусалиме командующий операцией Цви Синай завершил последний инструктаж перед боем. Атаку предполагалось вести тремя отрядами: 150 эцелевцев должны были взять Новые ворота (кодовое название «Париж»), столько же бойцов Лехи — Яффские ворота («Москва») и основные силы — батальон из 500 человек под командованием Авраама Зореа, гору Сион («Берлин»). Командиром одной из атакующих рот был Рабинович; рука у него уже зажила. Когда он инструктировал своих солдат перед атакой, кто-то спросил:
— А что, если мы дойдём до Стены плача и до Храмовой горы?[16]
— Мы снимем ботинки и будем сражаться босиком, — ответил Рабинович.
С огромным трудом, под огнём арабов солдаты роты Рабиновича подняли треногу с «конусом» на гору Сион и установили её рядом со стеной. В это время — было уже 2 часа ночи — пришло известие, что эцелевцы завладели «Парижем». Цви Синай по телефону приказал батальону на горе Сион идти в атаку, как только «конус» проделает пролом в стене. Треногу укрепили на нужном расстоянии от стены и присоединили к ней три запала.
— «Конус» готов! — доложил Рабинович.
Чудовищный взрыв потряс город, и к небу взметнулся фонтан огня.
— Вперёд! — крикнул Авраам Зореа бойцам штурмовой роты. — Я веду батальон следом за вами.
Но когда Зореа ринулся через Армянское кладбище, он вдруг увидел, что от места взрыва навстречу ему бежит растерянный командир штурмовой роты.
— Ничего не понимаю! — закричал он. Такой грохот, и никакого пролома! Только чёрное пятно на стене.
Нового чуда не произошло. Трубы не прозвучали. Чудесное взрывное устройство, на которое возлагалось столько надежд, оказалось лишь шумной хлопушкой.
Когда об этом сообщили Шалтиэлю, он, как выразился Иешурун Шифф, «постарел на десять лет». Он был так уверен в своём конусе, что не подготовил никакого запасного плана атаки.
Совершенно убитый неожиданной неудачей, Шалтиэль негромко сказал:
— У нас нет выбора. Мы должны выполнить соглашение о прекращении огня.
Цви Синай стал умолять Шалтиэля разрешить ему взять батальон с горы Сион и прорваться в город через захваченные эцелевцами Новые ворота. Но это значило нарушить соглашение о прекращении огня. Шалтиэль положил руку на плечо молодого офицера.
— Приказ ясен, сказал он. — Мы обязаны ему подчиниться.
Чувствуя себя так, словно он только что потерял самое дорогое в жизни, Цви Синай поднял телефонную трубку и приказал своему батальону прекратить огонь в назначенное время.
Небо на востоке посветлело, и канонада сделалась глуше. В Иерусалим начал неуверенно возвращаться мир. Прислушиваясь к затихающим выстрелам, Шалтиэль сказал Шиффу:
— Слава Богу, по крайней мере сегодня уже никто не умрёт. Но Старый город нам взять не удалось.
А в это время Абдалла Таль подсчитывал убитых и раненых. Он удержал Старый город, но его радость омрачилась мыслью о том, что «так много людей погибло напрасно».
Последние выстрелы в Иерусалиме прозвучали возле Новых ворот, захваченных бойцами Эцеля. Окружённые, лишённые всякой поддержки, они в конце концов вынуждены были отступить, оставив Старый город Арабскому легиону. От Шейх-Джаррах на севере до Рамат Рахель на юге город оказался расколотым на две части. Исполнилось древнее пророчество Исайи: Иерусалим «выпил из длани Господней чашу Его ярости».
Черте, которая пролегла через сердце Иерусалима, предстояло разделять Святой город ещё мною лет.
Эпилог
Хотя мир, пришедший в то утро в Иерусалим, оказался непрочным, он разделил город надолго. В других районах страны были ещё две вспышки военных действий — одна в Галилее, другая в Негеве; и наконец в 1949 году при посредничестве доктора Ральфа Банча на острове Родос были заключены соглашения о перемирии между Израилем и арабскими государствами. Эти соглашения положили конец боям, но не войне; в дальнейшем арабские государства не раз решительно объявляли о своём намерении уничтожить новое государство, с существованием которого они не желали примириться. Война Израиля за независимость окончилась. Но победа далась ужасной ценой. Около шести тысяч человек погибли в боях.