— Мы все сейчас гости Абдаллы, и поэтому мы, разумеется, в его полном распоряжении.
Однако изысканные любезности не заменяют важных военных решений, и главнокомандующий объединёнными арабскими войсками так и не был назначен. Было лишь решено создать объединённый координационный центр в городе Зерка, под Амманом (там находилась база Арабского легиона), и каждое арабское государство должно было назначить в этот центр своего офицера связи.
После совещания один из офицеров-англичан, служивших в Арабском легионе, вёз в своей машине в центр Аммана высокопоставленного иракца.
— Ну, как прошло совещание? — осведомился англичанин у своего пассажира.
— Великолепно! — ответил иракец. Мы все решили сражаться порознь.
Пока лидеры арабских государств обсуждали во дворце Абдаллы план вторжения в Палестину, всего в пятидесяти милях от Аммана в кибуце Нахараим на противоположном берегу реки Иордан арабский офицер, одетый в гражданский костюм, вёл тайные переговоры с представителем Ҳаганы. Пока Абдаллу против его воли вовлекали в войну, Джон Глабб послал эмиссара с секретным предложением, которое могло бы предотвратить участие Арабского легиона в приближающемся конфликте.
Полковник Десмонд Голди предложил ошеломлённому Шломо Шамиру осуществить мирный раздел Палестины: Арабский легион занимает арабскую часть страны, Ҳагана — еврейскую, и обе армии не трогают Иерусалим.
Голди сообщил Шамиру, что Арабский легион готов повременить два-три дня с переходом через границу, чтобы дать Ҳагане время уладить свои дела по эту сторону границы, и таким образом избежать войны. Подчеркнув, что он говорит от имени Глабба, Голди спросил, каковы планы Ҳаганы в Палестине.
— Собираетесь ли вы удовлетвориться границами, определёнными ООН для Еврейского государства, — спросил он, — или предполагаете их расширить?
Ответ Шамира был намеренно ни к чему не обязывающим.
— Определять границы, — сказал он, — это дело политиков, а не военных. Однако сейчас Ҳагана, захоти она этого, смогла бы завоевать всю территорию Палестины. Если Арабский легион воздержится от наступления на Иерусалим, то не будет никакой необходимости сражаться.
Шамир обещал немедленно сообщить о переговорах с Голди своему начальству.
27. Мы вернёмся
В сотне учреждений британской администрации в Иерусалиме англичане готовились к уходу из страны, которой они управляли тридцать лет. Сэр Уильям Фицджеральд, Верховный судья Палестины, вынес решение по последнему делу, представленному на его рассмотрение, — спору между евреем и арабом из-за клочка земли. Интендантство готовилось в конце второй недели мая вывезти из Палестины 227 178 тонн своего имущества, в том числе пятьдесят девять тонн карт и двадцать пять тонн официальных архивов; упаковывались непроданные сигареты, виски, джем, индийский чай и множество всякой всячины.
Сэр Алан Каннингхем посвятил свои последние дни в Палестине попыткам достичь перемирия в Святом городе. Однако как прежде арабы, так теперь евреи надеялись на победу и оставались глухи к его призывам. В Иерусалиме планов установления мира, казалось, было не меньше, чем дипломатов.
Жак де Ренье предложил передать город своей организации — Красному Кресту. Консулы США, Франции и Бельгии, представлявшие в Иерусалиме Совет Безопасности, без устали старались примирить воюющих противников. Представитель ООН Пабло де Азкарате пытался использовать своё влияние, но его начальство в Нью-Йорке, абсолютно не понимавшее местной ситуации, сводило на нет все его усилия.
Все эти добрые намерения не могли привести ни к какому приемлемому решению. И сэр Алан Каннингхем предался единственно разумной в его положении деятельности — он начал прощаться с друзьями. Среди них были директор арабского колледжа Сами Халиди и его жена Амбара. После прощального обеда они втроём прошлись по саду, беседуя, как вспоминала потом Амбара Халиди, «о розах и об „Илиаде“, словно в Иерусалиме ничего не произошло».
Ещё одна гостья посетила сэра Алана в тот же день. Это была Голда Меир. После деловой беседы сэр Алан позволил себе личное замечание.
— Я слышал, у вас есть дочь в кибуце в Негеве, — сказал он. — Война неизбежна. Этим одиноким поселениям ни за что не устоять. Египтяне возьмут их, как бы упорно ни сражались их защитники. Не лучше ли будет, если ваша дочь переедет в Иерусалим?
Голда Меир была тронута.
— Благодарю вас. — сказала она. — Но ведь у всех юношей и девушек в негевских поселениях есть матери. Что будет, если все они заберут своих детей домой? Кто тогда остановит египтян?..