О:кагами - Великое зерцало

Тот повернул коня, но не знал, куда ехать и где искать. Понимая, что вернуться без них невозможно, дал в душе обет: “На том месте, где найду сию вещь, поставлю один храм”. И на том самом месте, где он нашел [сию вещь], стоит храм Гокуракудзи. Как подобное желание могло зародиться в столь юном сердце! Сие, видимо, было предопределено свыше: [государь] и обронил когти, и изволил повелеть юноше отыскать их.

[Мотоцунэ], сделавшись человеком высокопоставленным, отправился на поиски места для строительства храма, в экипаже с ним ехал Тэйсинко:. тогда еще совершенное дитя; когда они проезжали мимо [того места, где потом был построен] храм Хо:сё:дзи, ребенок воскликнул:

— Отец, вот прекрасное место! Постройте здесь храм!

[Мотоцунэ] удивился: “С чего бы ему сказать такое?”, — вышел из экипажа и огляделся: вид был поистине прекрасен, и он подумал: “Как разглядел это детский взор? Знать, предопределение свыше!” И согласился:

— Поистине прекрасное место! И храм здесь построишь ты! Есть много причин, по которым мне это не по силам.

Так был задуман храм Хо:сё:дзи. [Сигэки спросил]:

— А история храма Иимуро[838] господина Кудзё: [Моросукэ]? Сигэки был с теми, кто поднялся [на гору Хиэйдзан] к приюту великого епископа дайсодзё: из Ёкава [Дзиэ][839].

[Ёцуги ответил]:

— Хоть я и слышал разное и видел многое, но все же господин, Вступивший на Путь, ню:до:-доно [Митинага], превосходит всех в мире. Именно сей господин находится под особым покровительством небесных и земных богов. Может случиться всякое: грянет страшная буря, хлынет могучий ливень, но за день-другой до [того, как Митинага захочет что-либо предпринять] небо прояснится, земля высохнет. Это действительно так, и говорят, что он новое воплощение либо Сётоку Тайси, либо — Ко:бо: Дайси[840], возродившегося ради процветания Закона Будды. Даже привередливые старики соглашаются, что он не человек. На него смотрят с почтением как на воплощение [Будды].

Поистине все так, и бесконечно счастлив сей мир, и вот почему: в старину погонщики коней и быков, служившие у благородных господ и принцев, надсаживали горло, требуя подарков: денежной мелочи, бумаги, рису — [всего, что им задолжали чиновники], — для церемонии успокоения духов горё:э[841] и праздников, и не давали косить траву в полях и на горах. Теперь же низшие чиновники дзитё:[842] и провиантские чиновники омономоти[843] перестали присваивать чужое добро. К тому же ныне не слышно, чтобы деревенские старосты и судейские, выходя на дежурство, принуждали отдавать дань на праздник Огня[844]. Думаю, такого спокойствия и мира больше не будет!

Мы, старцы, в своих бедных домах распускаем пояса и шнурки на вороте и, оставив ворота открытыми, засыпаем спокойно в позе знака “великий”[845], так что молодеем, и жизнь наша удлиняется. Прежде мало выращивали бобов, гороха, тыкв, баклажанов — разве что в Китано, на берегу реки Камо, а теперь их большие запасы. Вот уже несколько лет как родится богатый урожай. И люди, конечно же, не собирают [плоды], лошади и быки не едят. Их просто оставляют на полях. Как будто бы наступил блаженный мир Майтрейи[846]! — так сказал [Ёцуги]. Тогда другой старец [Сигэки спросил]:

— Ходят слухи: люди много страдают от того, что нынче [Митинага] беспрерывно требует мужчин на [строительство] собственного храма Мидо:[847]. Разве вы не слышали об этом?

Ёцуги признал:

— Да-да, призывают каждые два-три дня. Но когда я хожу туда, всегда остаюсь доволен. Как подумаешь, что он “призывает людей для того, чтобы Райская Чистая Земля вновь возродилась”, то “как же можно не пойти и не отдать все силы, чтобы в конце пути стать травой и деревьями у сего храма Мидо:”. Люди, понимающие суть вещей, должны приходить по собственному желанию. Мы, старцы, знаем, что благоприятный случай может во второй раз и не представиться, и трудимся, коли есть такая возможность. Являемся, и не видим в том ничего плохого. Нам дают рис и сакэ и милостиво позволяют взять фрукты, преподнесенные [храму]; тем же, кто трудится постоянно, даже изволят жаловать одежду. Люди низкого звания приходят, все вместе с радостью [трудятся] и весьма успешно, — так сказал он.

838

Иимуро — так называется здесь храм Хо мандзи на горе Хиэйдзан на северо-востоке от столицы.

839

Великий епископ дайсодзё из Ёкава [Дзиэ] — Дзиэ — посмертное имя восемнадцатого настоятеля монастыря Энрякудзи на горе Хиэйдзан Ре гена (912-985), после посещения Великого епископа Моросукэ решил построить на горе Хиэйдзан храм Иимуро.

840

Ко:бо: Даиси, или Ку:кай, (774-835) — крупный религиозный и культурный деятель эпохи Хэиан, литератор, стиховед, каллиграф, основатель секты Сингон Ко:бо Дайси — его посмертное имя.

841

Церемония успокоения духов горё:э — церемония умиротворения духов мертвых.

842

Низшие чиновники дзитё: — общее наименование для низших чиновников, служивших при дворе, в домах аристократов.

843

Провиантские чиновники омономоти — точное значение этого термина неизвестно, как правило, его связывают со значением слова омоно — “пища”, омоноядори назывались кладовые императорского дворца, возможно, чиновники омономоти собирали дань - пищу для императорского стола.

844

Праздник Огня (хи мацури) — проводился в последние ночи шестой и двенадцатой луны с целью предотвращения пожаров по четырем углам дворца разводились костры, что, по поверью, должно было в будущем отвратить от здания огонь.

845

...засыпаем спокойно в позе знака “великий”... — То есть, широко разбросав руки и ноги, уверенные в своей безопасности.

846

Майтрейя (яп. Мироку) — Будда грядущего мира в буддийском пантеоне.

847

Собственный храм Мидо: — речь идет о храме Кондо:, или Золотом храме, на территории большого храма Хо:дзё:дзи, в котором обосновался Фудзивара Митинага после пострижения в монахи. Тогда же его стали называть господином Мидо (Мидо:-доно), или канцлером Мидо: (Мидо: кампаку).