Государственный советник сайсё: [Мороки] до пятидесяти лет был не у дел, казалось, двор забыл о нем. Тогда он отправился в Явата[937] и с трудом под проливным дождем поднялся [к храму] на холме Ивасимидзу[938]; там он прислонился к засыхающему мандариновому деревцу, что росло перед храмом, и сложил:
Я [Ёцуги] потом узнал, что божество, услышав эту песню, сжалилось: расцвело мандариновое деревце, и государственный советник сайсё: [Мороки] нежданно-негаданно стал главой то: [архивариусов куро:до].
Слуга спросил:
— Почему же глупая жена говорит, что в повествованиях о далеких временах [сказано]: это произошло перед святилищем Камо?
[Ёцуги] ответил:
— Может, и так. Это было очень давно, и я могу ошибаться. Хоть и видел государственного советника сайсё: [Мороки], но узнал об этом уже взрослым, расспрашивая людей.
[Слуга подтвердил]:
— Да, именно так и было. Господин [Мороки] в пятьдесят шесть лет стал государственным советником сайсё: и получил [должность] среднего военачальника тю:дзё: Левой [личной императорской] охраны саконоэ.
[Ёцуги заметил]:
— Тогда я ничего не понимал, когда же теперь вспоминаю то время, все представляется мне каким-то жалким[940].
Слуга спросил:
— Как же вам, молодому человеку невысокого звания, удалось заполучить такую красавицу?
[Ёцуги ответил]:
— Да, как-то так. Поначалу, полная любовных бредней, она не испытывала ко мне никаких чувств, но с тех пор как поселилась в моем доме, стала скромней. Хотя мы и ссоримся до сих пор, но я никогда не позволял ей стрелять глазками. За долгие годы она привыкла прислуживать, да и мне не позволяла гулять на сторону — даже на одну —единственную ночь! — тут он лукаво ухмыльнулся. [Ёцуги] продолжил:
— Мы — эта женщина и Ёцуги — были связаны в предыдущей жизни Ей около двухсот лет. У среднего советника тю:нагона Канэсукэ и у государственного советника сайсё: Мороки и потомков-то нет — что бы с ней стало, [если бы она вышла за кого-нибудь из них замуж]? Ёцуги тоже не собирается соблазняться какой-нибудь модницей-молодухой!
[Сигэки] рассмеялся:
— Стыдно будет, если такие долгожители вдруг перестанут ладить меж собой.
Я не мог поверить тому, что слышу, — было ли это на самом деле?! Удивительно!
[Ёцуги] сказал:
— Ах, если бы сегодня смог взять ее с собой, она рассказала бы такие вещи, которые поразили бы воображение дам. Поскольку ее покровителем был родитель распорядительницы Хё:э-но найси, она часто навещала дом распорядительницы найси.
Некто спросил:
— Кем он был?
— Знаменитым музыкантом — играл на лютне бива. Во время состязаний по борьбе был награжден знаменитым бива под названием “Гэндзё:”[941] и в августейшем присутствии сыграл “Волны на озере Цинхай”[942]. Как это было прекрасно! Даже такой господин, как Хакуга Третьего ранга[943], не сумел бы так искусно сыграть, а того слышно было до самых ворот Сё:мэймон (я подошел к Левой Музыкальной зале[944] и насладился). До времени Тэнряку [Мураками] подобные представления устраивались с истинным великолепием.
Когда же наступила эпоха монаха-императора Рэйдзэй, стало казаться, что мир заволокло тьмой. С того времени все пришло в упадок. И господин Оно-но-мия [Сэйдзинко:], хоть и назывался первым человеком, но был посторонним[945] и вверил все молодым: процветающим августейшим дядьям [Ко:токуко:, Тю:дзинко:]. Нечего и говорить, что так же поступил и государь [Рэйдзэй].
Печальное событие произошло через год после кончины Мураками: в [дом] Оно-но-мия прибыли гости, хотя [собрания] Чрезвычайных гостей или чего-то подобного не предполагалось: они исполняли [танец] “Счастливые годы, благословенные луны”[946], затем Левый министр Итидзё: [Масанобу], господин Рокудзё: [Сигэнобу] и другие, отбивая такт, запели [песню] “Мусирода”[947] и положили свои жезлы[948], воскликнув: “Ах. если бы прежний государь был здесь!” — и все, начиная со старшего господина [Сэйдзинко:], не смея никого порицать, омочили слезами рукава парадных платьев. И было от чего.
939
“Мы вместе дряхлеем...” — В этом стихотворении-
940
...когда же теперь вспоминаю то время, все представляется мне каким-то жалким. — Эта фраза разными комментаторами трактуется по-разному. Мацумура предлагает понимать ее в том смысле, что Ёцуги сожалеет о своей женитьбе, поскольку невеста была старше его [Мацумура, С. 264].
941
942
“Волны на озере Цинхай”
943
Хакуга Третьего ранга (Хакуга
944
Левая Музыкальная зала
945
И господин Оно-но мия [Сэйдзинко:], хоть и назывался первым человеком, но был посторонним... — Речь идет о том, что Санэери, которого называли также министром Оно-но мия, стал регентом и канцлером только благодаря ранней кончине Моросукэ которому он уступал в уме и талантах.
946
“Счастливые годы, благословенные луны”
947
“Мусирода” — популярная песня в жанре
948
...положили свои жезлы