Выбрать главу

[Слуга] спросил:

— А не гадал ли вам, столь редкостным долгожителям, по чертам лица предсказатель-физиогномист?

[Сигэки ответил]:

— Я не встречался с настоящим прорицателем. Однажды мы [с женой] ходили к одному гадателю-корейцу, и он предсказал нам обоим долгую жизнь. Но разве могли мы подумать, что так заживемся?! Мы собирались порасспрашивать его еще и о многом другом, но тут появились три господина - сыновья Сёхэнко: [Токихира, Накахира и Тадахира], и нам не удалось поговорить. Сей кореец предсказал благородному Токихире по чертам лица: “Красоты исключительной, мудростью души и талантом превосходным наделен более, чем нужно Японии. Слишком хорош, чтобы служить опорой [одной лишь] Японии”.

О господине Бива [Накахира] сказал: “Излишне прямодушен и честен, черты лица слишком хороши для маленькой страны, где попадаются льстецы и обманщики”.

О Тэйсинко: [Тадахира] сказал: “Вот истинная опора страны Японии. Только род сего господина будет долго длиться в этом мире и процветать”.

[Тэйсинко:] изволил ответить так: “Как обидно, что из всех братьев только обо мне сказали как о человеке бесталанном, с ненадежным сердцем”.

Все так и произошло, как предсказывал [гадатель] на той церемонии. Когда [род Тэйсиню:] продолжился, и ему сопутствовало процветание, я подумал: “Какой проницательный [гадатель]!” Снова пришел к нему, но, поскольку там был господин Оно-но-мия [Сэйсинко:], не смог поговорить с ним. [Сэйсинко:] намеренно притворился бедняком и сидел в отдалении среди [людей] низкого звания. Но [гадатель] приподнялся, разглядел его в толпе, указал на него пальцем и что-то произнес, мне стало интересно, что же он сказал. Позже мне сообщили его слова: “Вот человек знатный”. [Тэйсинко:] был тогда очень молод.

Вы можете смеяться над нашими историями, но [не подвергайте сомнению нашу], старцев, беспредельную добродетель. Позвольте уж нам говорить. Послушайте нас, поймите, что и люди ничтожные, низкого звания, [могут знать] о прошлом.

Однажды монах-император Тэйдзи [Уда], пребывая в Кавадзири[991], послал за [девой] веселья по имени Сиромэ[992], чтобы полюбоваться ее танцами. Он изволил приказать ей: “Сочини песню на тему 'разлука'”, и она сложила:

Положен предел Полету птицам тидори, Глядя на горы в Ава, Где стоят облака, скажу: Там, далёко они! (Перевод Л.М. Ермаковой)[993]

[Государь] восхитился и наградил ее. И “Если бы наши жизни были согласны с желаниями сердца”[994] — тоже песня сей Сиромэ. А еще было так. Когда он пребывал в Торикаи-но ин[995], то во множестве явились девы веселья, и среди них — дочь О:э Тамабути[996]. С прекрасным голосом и собою прелестная, она совершенно очаровала государя; он пригласил ее подняться к себе[997] и изволил сказать: “Тамабути весьма искусен [на пути поэзии], он превосходно слагает песни и прочее. Я поверю, что вы истинное дитя Тамабути, если вместе со всеми сочините для нас [песню] на тему 'Торикахи'”[998].

И она сразу же сочинила:

После встречи Животворящей весны С темной зеленью гор Поднимусь вверх по склону. Хоть я — не туман весенний.[999]

[Сигэки] подробно поведал о том, как все были восхищены, и как [присутствующие], начиная с государя [Уда], одарили ее, а господину Седьмому сыну Нан-ин[1000] вышло высочайшее повеление заботиться о ней.

[Сигэки продолжил]:

— Когда во времена Энги [Дайго] составлялось “[Собрание] старых и новых [песен Японии]”, то и Цураюки, и Тадаминэ, и Мицунэ, а также других призвали в императорское книжное отделение мифумидокоро[1001]. Поскольку это пришлось на второй день четвертой луны, на время самой первой песни кукушки, то [государю] это весьма понравилось. Он призвал Цураюки и повелел ему сложить песню.

Накуковала ты вдоволь, О, кукушка, в минувшие лета! Но от веку твой голос Слуха так не дивил, Как нынче, в сумрак.[1002]

[Государь] решил, что это необыкновенно изящно.

В то же правление [Дайго], в ночь, когда давали музыкальный концерт, он велел Мицунэ предстать у лестницы, [ведущей к его трону], и изволил спросить:

вернуться

991

Кавадзири — название устья реки Ёдогава в О:сакском заливе в провинции Сэтцу, место стоянки и отдыха на пути в столицу с юга, это место описано в Тоса никки Ки-но Цураюки.

вернуться

992

[Дева] веселья по имени Сиромэ — в Ямато моногатари есть эпизод с девой Сиромэ и императором (даны 145, 146).

вернуться

993

Полажен предел...” — Это стихотворение-вага вошло в Ямато моногатари (дан 145), “горы в Ава, где стоят облака” — метафора императора, а себя поэтесса сравнила с птицей.

вернуться

994

Если бы наши жизни были согласны с желаниями сердца” — это стихотворение-вака вошло в Ямато моногатари (145 дан)

Даже если бы жизнь. Какой хотелось бы сердцу, Вдруг стала, Все ж, верно, расставания Были б печальны (Перевод Л М Ермаковой)

Эта вака также вошла и в Кокинсю:.

вернуться

995

Торакаи-но ин — отдаленный дворец в деревне Торикаи провинции Сэтцу Название дворца созвучно словосочетанию торикахи, “кормление птиц”.

вернуться

996

Дочь О:э Тамабути (811-877) — возможно, она и есть Сиромэ.

вернуться

997

...пригласил ее подняться к себе... — Император сидел на возвышении, подданные — внизу.

вернуться

998

Тема “Торикахи” — поэтическая тема “Кормление птиц”, император предполагал, что поэтесса искусно скроет слово торикахи среди других слов и тем докажет свою принадлежность к роду поэтов.

вернуться

999

После встречи...” — Сиромэ сочинила это стихотворение-вага о кормлении птиц и была признана поэтессой.

Асамидори Кахи ару хару ни Ахинурэба Касуми наранэдо Татиноборикэри

Слово Торикахи (название императорского дворца и “кормление птиц”) скрыто в конце первой строки и в начале второй. “Весна” — метафорическое обозначение императора “Дымка, туман” касуми всегда связаны с весной, а также ассоциируются (энго) со словом “долина” кай, вместе с тем каи ару означает “плодоносный” и в данном случае “достойный взгляда”.

вернуться

1000

Седьмой сын Нан-ин (Нан-ин Ситиро:-но кими) — седьмой сын из Южного дворца. Видимо, речь идет о племяннике императора Уда, Минамото Киехира (877-945), седьмом сыне принца Корэтада, резиденцией которого был Южный дворец Нан-ин.

вернуться

1001

Императорское книжное отделение мифумидокоро — находилось на территории Большого императорского дворца.

вернуться

1002

Как ты пела...” — Это стихотворение-вака вошло в антологию Фу:гасю: и в Цураюки касю:.