Из многочисленных жизнеописаний высших сановников биография Санэёри выбрана для анализа, поскольку она заключает в себе некоторые важные типологические черты. Жизнь Санэёри, Великого министра, а затем регента, как и жизни всех прочих сановников, описанные в О:кагами, с неизбежностью складывалась из нескольких судеб: его сыновей, дочерей, внуков, правнуков, упоминались и другие родственники, придворные и т.д. Биография Санэёри как бы растворяется в других жизнях, которые быстро проходят перед читателем, причем некоторые действующие лица даже не совершают никаких поступков. Однако все люди, вписанные в судьбу Санэёри, находятся в сложных взаимоотношениях (родственных и прочих); для автора важно причисление его героев к чему-либо (к клану, друг другу), связи между людьми приобретают самодовлеющий характер.
Сеть родственных отношений, иерархических, канонически закрепленных, определяет жизнь феодального клана. Место в клане отдельного человека и его связи с другими людьми важнее, чем его индивидуальность. Это находит отражение, например, в языке: хито, “человек” означает в контексте жизнеописаний и “я”, и “другие люди”, а герои, говоря о себе, употребляют местоимение дзибун, что буквально означает “моя доля”, “моя часть”. В портретах людей (хотя собственно портретов в прямом смысле слова нет) в жизнеописании Санэёри отсутствует то, что англичане называют individual touch, хотя каждый из них может быть участником редких и удивительных событий. Их типические черты, соединяясь, создают образ “человека из феодального дома”. Скольжение анонимного автора по жизни отражает и ее мимолетность, и преемственность времен и людей[56]. В биографиях самоценны любые жизненные ситуации, постулируется драгоценность каждой минуты жизни. Интерес к обыкновенной, повседневной жизни, в которой парок поднимается над чаном с водой, где цветут цветы четырех времен года и сочиняются стихи “на случай”, искусно входит в противоречие с первоначальным замыслом — создать историю деяний императоров и всесильных министров, книгу об управлении государством, о передаче власти и преемственности.
В жизнеописаниях высоких особ мы не отыщем великих деяний, глубоких раздумий о жизни, мужественных поступков, скорее узнаем, как печалился император о том, что не может из-за болезни глаз любоваться волосами своей дочери или что один придворный во время зимних холодов согревался горячими лепешками, прижимая их к телу, а один принц заплакал, когда понял, что его предал друг.
Частная жизнь. Вещи
В О:кагами использован прием синекдохи — часть ведет к целому, малое — к большому, единичное — к общему. Из потока жизни выбраны, на первый взгляд, заурядные, мелкие факты и события, но они обладают свойством объемно, зримо и чувственно эту жизнь представлять. Поэтому большую смысловую и эмоциональную нагрузку несут обычные предметы: одежда, меч, зеркало, шторы, веер, ширма, картина, каллиграфическая надпись и т.д., они становятся героями первого плана и как бы вырастают в размерах. Например, жертвенные столы перед золочеными статуями Будд, стук топориков на строительстве дворца, ветхие лодчонки бедных путешественников — все это воспринимается как вехи биографии министра Санэёри.
56
Н. И. Конрад писал о хэйанской литературе: “Есть только скольжение по вещам, только легкое касание проблем, только затрагивание вопросов...” (см.: Конрад Н. И. Японская литература. М., 1973. С. 83).