Услыхав это, господин старший советник дайнагон [Юкинари] произнес:
— Промах Акимаса — поминают Юкинари. Позор мне! Не стоило поминать Юкинари, [говоря] о промахе Акимаса. Уж и натерпелся я позора!
И тогда люди воскликнули:
— Отлично сказано!
Людям это пришлось по вкусу, и тогда эти слова часто повторяли.
А еще сын господина регента сэссё: Итидзё: [Тэйтокуш:], он же — и дядя государя (его называли средним советником тю:нагон Ёситика, и родился он от той же матушки, что и младшие военачальники сё:сё: [Агэкатаи Ёситака]), во времена правления монаха-императора Кадзана пользовался большим влиянием. И когда император [Кадзан] принял постриг, тот со словами: “Я не должен отставать”, — прибыл в храм Кадзандзи[467] и через день постригся в монахи. В месте, под названием Иимуро[468], жил благочинно и так же скончался. Сей средний советник тю:нагон [Ёситика], человек небольшой учености, но мудрой души, был выдающимся сановником, персоной огромной важности, он во времена монаха-императора Кадзана управлял государством с цензором бэн Корэсигэ. Люди мира говорили о государе [Кадзане]: “Плох внутри, хорош снаружи”[469]. Он отдал указ: “Зимний Чрезвычайный праздник[470] проводить до наступления темноты. Пусть люди являются в час дракона[471]”. Но [люди] подумали: “Хоть и говорят так, а начнут, видно, в час змеи или лошади[472]”. Но когда господа-танцоры прибыли получать парадные костюмы, государь уже стоял в полном облачении. Поскольку сей господин, Вступивший на Путь, ню:до:-доно [Митинага], тоже был танцором, я слышал, что он говорил по сему поводу.
Они хотели пересечь проспекты засветло. Но поскольку [государь] страстно любил коней, он повелел, чтобы коней танцоров провели по конной тропе к северу от дворца Ко:рё:дэн и подвели ко двору утренней трапезной, где он намеревался полюбоваться, как придворные садятся на коней. Но людям показалось, что государю это не подобает. Да к тому же [государь] еще и вознамерился вскочить на коня, и — вот так незадача! — некому было прислужить ему. А в это время по счастливой случайности появился средний советник тю:нагон, Вступивший на Путь, ню:до: [Ёситика], [попечитель юного государя].
Государь покраснел и пришел в полное замешательство. Средний советник тю:нагон тоже изрядно смутился, но люди смотрели на них, и потому он не мог перечить [государю]. Напустив на себя восторженный и заинтересованный вид, он, подоткнув шлейф нижнего платья ситагасанэ[473], сел на коня и принялся кружить по тесному двору, демонстрируя искусство верховой езды; тут и [государь] повеселел. Он понял, что неприятностей не будет, и стал с удовольствием наблюдать за [всадником]. Средний советник тю:нагон не показывал, как он опечален и недоволен и что настроение у него —не в пример [государеву].
Благородные господа не имели повода негодовать, все понимали его чувства, и история эта передавалась из уст в уста. Но всё же нашлись такие, кто говорил: “Самому сесть на коня — это уж слишком”. Этот случай не был единственным: смута, царившая в душе [государя], вовсе не была очевидна для людей, при том, что в глубине его естества ход вещей отличался от обычного — и весьма серьезно. Так, глава налогового ведомства мимбукё: Минамото [Тосиката] сказал:
— Нельзя не признать, что монах-император Кадзан болен душевно, его болезнь хуже, нежели у монаха-императора Рэйдзэй.
Тогда господин, Вступивший на Путь, ню:до:-доно [Митинага], изволил заметить:
— Что за нелепость! — и рассмеялся.
Пострижение в монахи среднего советника тю:нагона Ёситика произошло стараниями ревизора бэн Корэсигэ. Будучи человеком весьма рассудительным, он посоветовал:
— Продолжать сношения с двором вам, чужаку, значит навлечь на себя неприятности.
Тот подумал, что это, может быть, и справедливо, и принял решение постричься в монахи. Но поскольку его сердце изначально не лежало к сей стезе, то люди сомневались, выйдет ли из этого толк, но он, от рождения отличавшийся силой духа, безупречно следовал [принятому обету] до самой смерти.
Его дети — это нынешний помощник епископа со:дзу Иимуро [Сэнъэн], а еще святой наставник э-адзари, художник [Энъэн][474], и господин, Вступивший на Путь, средний военачальник тю:дзё: Нарифуса. Все трое родились от дочери Тамэмаса, управителя ками провинции Битю:. Кажется, дочь сего среднего военачальника тю:дзё: — супруга господина Садацунэ. Потомки господина Итидзё: по какой-то причине жили недолго.
467
Храм Кадзандзи — резиденция отрекшегося императора Кадзана, находилась южнее Конот и восточнее Хигаси-но То:ин. Император Кадзан постригся в монахи в двадцать третий день шестой луны (986 г), Ёситика постригся на день позже.
468
Иимуро — идентифицируется как храм Хо6мандзи на горе Хиэйдзан к северо-востоку от столицы.
469
Плох внутри, хорош снаружи (
470
Зимний Чрезвычайный праздник — справлялся в святилище Камо в последний день петуха в одиннадцатую луну Существует легенда, что Светлое божество Камо явилось императору и повелело проводить один праздник зимой, потому что весной и так много праздников Эта история рассказана в одном фольклорном списке
471
Час дракона — с 7 до 9 часов утра. См. коммент. 49 к гл. “Правый министр Моросукэ” (прим. 49, Свиток III).
472
Час змеи или лошади — с 9 до 11 и с 11 до 13 часов. См. коммент. 49 к гл. “Правый министр Моросукэ” (прим. 49, Свиток III).
473
Нижнее платье
474
Художник [Энъэн] — известный художник, сын Ёситика, постригся в монахи в 986 г. вместе с отцом, его называли