Сын [Рю:эн] от той же родительницы, что и императрица-мать ко:тайго: [Кэнси], будучи монахом, в возрасте десяти с лишком лет стал помощником епископа со:дзу. Скончался в тридцать шесть лет. Один из нынешних сыновей назывался господином Котиё [Корэтика], он далеко [обогнал в чинах] своего брата О:тиё, рожденного другой матерью: когда ему исполнился двадцать один год, его назначили министром двора найдайдзином.
В год своей кончины, в первый год Тё:току (995 г.), когда недуг его усугубился, [Мититака] прибыл во дворец и доложил [государю]:
— Я так тяжко болен, и потому должно издать указ о передаче управления над ста ведомствами и Поднебесной сему министру двора найдайдзину Корэтика.
Когда [Мититака] принял постриг, люди собрались, прибыли во дворец и назвали сего господина министра двора найдайдзина [Корэтика] канцлером кампаку, но [должность] все же перешла к господину Авата [Митиканэ][593], и [Корэтика] опечалился так, как если бы упустил с руки ловчего сокола
[Его] дом расценил сие событие первостепенной важности как ужасное несчастье, в это время и тот господин, к коему перешла [власть — Авата] скончался, происходящее поистине казалось сном[594]. Тогда нынешний господин, Вступивший на Путь, ню:до:-доно [Митинага], с одиннадцатого дня пятой луны того года стал править миром, а господин [Корэтика] оказался в еще более незавидном положении.
На следующий год произошел случай с монахом-императором Кадзаном[595], и он лишился постов и чинов и стал тогда помощником управителя гон-соти Дадзайфу:. отбыл туда из столицы в двадцать четвертый день четвертой луны второго года Тё:току (996 г.). было ему двадцать три года. Как же печально и грустно! Поистине, такое невезение происходит независимо от нерадения по службе... Говорят, и в земле китайской, и в нашей стране такие несчастья случаются с теми, кто без меры превосходит талантами [других] людей во всем.[596] В старину такое произошло с Китано[597], — так сказал [Ёцуги] и, зашмыгав носом, глянул печально.
— Сей господин [Корэтика] обладал невиданными в Японии талантами, потому так все и случилось. Его призвали в столицу на празднование рождения принца-министра церемоний сикибукё: [Ацуясу]. Обстоятельства его были таковы, что после получения императорского указа, уравнявшего его с министрами[598], он не мог сохранять спокойствие духа. Ходили какие-то слухи о его весьма неблаговидных поступках. Однажды прибыв во дворец и проследовав через Северную караульню, он оказался на западной стороне. В это же время там появился и господин, Вступивший на Путь, ню:до:-доно [Митинага], и множество его слуг толпилось у прохода в восточной стене Умэцубо.
Сопровождавшие господина [Корэтика] устроили давку, и люди [Митинага] в страхе сгрудились за стеной [в саду] Умэцубо. Господин [Митинага] полюбопытствовал, что там происходит. Видевшие происходящее дивились, но поделать ничего не могли, [опасаясь Корэтика]. Тогда некий телохранитель господина [Митинага] притворился, что ничего не понимает, и решительно разогнал смутьянов, так что те стремглав выскочили наружу. Слуги господина управителя соти [Корэтика] сообща не смогли дать отпор, а [сам Корэтика], будучи человеком тучным, не успел быстро покинуть помещение и оказался прижатым к зарешеченному окошку в коридоре дворца То:кадэн[599]. Изволил позвать на помощь; но великое множество людей низкого звания наседало на него, а он не сумел быстро ретироваться — все выглядело весьма неблаговидно. Хотя в случившимся, по правде говоря, не было его вины, но не явись он столь дерзко [во дворец], не веди себя подобным образом — вряд ли произошел бы эдакий вздор!
А еще, во время восхождения на [гору] Митакэ[600] господина, Вступившего на Путь, ню:до:-доно [Митинага], прошел слух: “Возможно, господин управитель соти [Корэтика] замышляет нечто предосудительное”. И [Митинага] держался осмотрительнее, чем обычно, и благополучно возвратился домой. Господин [Корэтика], прослышав, что люди говорят: “Слухи о сем замысле дошли до [Митинага]”, — нашел все это весьма забавным, но не мог оставить подобные кривотолки без внимания и явился [к Митинага]. [Митинага же], зная, что в дороге его подстерегала опасность, прекрасно понял выражение запоздалого страха [на лице Корэтика], и тот показался ему смешным и на удивление жалким; [Митинага] достал доску для игры в сугороку[601] и сказал: “Давненько мы не игрывали, соскучился очень, давай сыграем”, — и очистил доску
593
...но [должность] все же перешла к господину Авата [Митиканэ]... — Митиканэ стал канцлером в двадцать седьмой день четвертой луны первого года Тё:току (995 г.).
594
...происходящее поистине казалось сном. — Ёцуги хочет сказать, что это казалось невероятным Митиканэ всего семь дней назывался канцлером и был похоронен в восьмой день пятой луны.
595
Случай с монахом-императором Кадзаном... — Этот эпизод описан в главе об императоре Кадзане, он также упоминается в
596
Говорят, и в земле китайской, и в нашей стране такие несчастья случаются с теми, кто без меры превосходит талантами [других] людей во всем. — Блестящие литературные сочинения Корэтика вошли в собрания китайских стихотворений, сочиненных японскими поэтами, например, в антологию XI в.
597
В старину такое произошло с Китано... — Ёцуги имеет в виду историю Сугавара Митидзанэ, изложенную в главе “Левый министр Токихира”.
598
...после получения императорского указа, уравнявшего ею с министрами... — Императорский указ 1009 г. сделал Корэтика
599
Дворец То:кадэн — павильон императорского дворца позади покоев Кокидэн, там проживали императорские наложницы.
600
Восхождение на [гору] Митакэ (или Канэ-но Митакэ) — речь идет о горе Кимбусэн в Ёсино, в провинции Ямато, где расположен храм Кимбу. Митинага совершил паломничество на эту гору в 1007 г.
601