Не позднее апреля 1858
«Она сидела на полу…»
Брала знакомые листыИ чудно так на них глядела,Как души смотрят с высотыНа ими брошенное тело…
О, сколько жизни было тут,Невозвратимо пережитой!О, сколько горестных минут,Любви и радости убитой!..
Стоял я молча в сторонеИ пасть готов был на колени, —И страшно грустно стало мне,Как от присущей милой тени.
Не позднее апреля 1858
Успокоение[25]
Когда, что звали мы своим,Навек от нас ушлоИ, как под камнем гробовым,Нам станет тяжело, —
Пойдем и бросим беглый взглядТуда, по склону вод,Куда стремглав струи спешат,Куда поток несет.
Одна другой наперерывСпешат, бегут струиНа чей-то роковой призыв,Им слышимый вдали…
За ними тщетно мы следим —Им не вернуться вспять…Но чем мы долее глядим,Тем легче нам дышать…
И слезы брызнули из глаз —И видим мы сквозь слез,Как все, волнуясь и клубясь,Быстрее понеслось…
Душа впадает в забытье,И чувствует она,Что вот уносит и ееВсесильная волна.
15 августа 1855
«Осенней позднею порою…»
Осенней позднею пороюЛюблю я царскосельский сад,Когда он тихой полумглоюКак бы дремотою объят,И белокрылые виденья,На тусклом озера стекле,В какой-то неге онеменьяКоснеют в этой полумгле…
И на порфирные ступениЕкатерининских дворцовЛожатся сумрачные тениОктябрьских ранних вечеров —И сад темнеет, как дуброва,И при звездах из тьмы ночной,Как отблеск славного былого,Выходит купол золотой…
22 октября 1855
На возвратном пути
I
Грустный вид и грустный час —Дальний путь торопит нас…Вот, как призрак гробовой,Месяц встал – и из туманаОсветил безлюдный край… Путь далек – не унывай…
Ах, и в этот самый час,Там, где нет теперь уж нас,Тот же месяц, но живой,Дышит в зеркале Лемана…Чудный вид и чудный край — Путь далек – не вспоминай…
II
Родной ландшафт… Под дымчатым навесом Огромной тучи снеговойСинеет даль – с ее угрюмым лесом, Окутанным осенней мглой…Все голо так – и пусто-необъятно В однообразии немом…Местами лишь просвечивают пятна Стоячих вод, покрытых первым льдом.
Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья — Жизнь отошла – и, покорясь судьбе,В каком-то забытьи изнеможенья, Здесь человек лишь снится сам себе.Как свет дневной, его тускнеют взоры, Не верит он, хоть видел их вчера,Что есть края, где радужные горы В лазурные глядятся озера…
Конец октября 1859.
По дороге из Кенигсберга в Петербург
Декабрьское утро
На небо месяц – и ночнаяЕще не тронулася тень,Царит себе, не сознавая,Что вот уж встрепенулся день, —
Что хоть лениво и несмелоЛуч возникает за лучом,А небо так еще всецелоНочным сияет торжеством.
Но не пройдет двух-трех мгновений,Ночь испарится над землей,И в полном блеске проявленийВдруг нас охватит мир дневной…
1859
Е. Н. Анненковой[26]
И в нашей жизни повседневнойБывают радужные сны,В край незнакомый, в мир волшебный,И чуждый нам и задушевный,Мы ими вдруг увлечены.
Мы видим: с голубого сводуНездешним светом веет нам,Другую видим мы природу,И без заката, без восходуДругое солнце светит там…
Все лучше там, светлее, шире,Так от земного далеко…Так разно с тем, что в нашем мире, —И в чистом пламенном эфиреДуше так родственно-легко.
Проснулись мы, – конец виденью,Его ничем не удержать,И тусклой, неподвижной тенью,Вновь обреченных заключенью,Жизнь обхватила нас опять.
Но долго звук неуловимыйЗвучит над нами в вышине,И пред душой, тоской томимой,Все тот же взор неотразимый,Все та ж улыбка, что во сне.
1859
вернуться
24
Возможно, в этом стихотворении имеется в виду вторая жена поэта Эрнестина Федоровна, уничтожившая часть своей семейной переписки.
вернуться
25
Вольный перевод (точнее, стихи на тему) стихотворения немецкого поэта-романтика Н. Ленау «Blick in den Storm».
вернуться
26
Елизавета Николаевна Анненкова – дочь светских знакомых Эрнестины Федоровны, увлеклась стихами Тютчева. О впечатлении, какое произвели на юную девушку стихи, госпоже Тютчевой сообщила ее мать. Эрнестина передала слова приятельницы мужу, а тот ответил – стихами.