Пятнадцать лет тебя держалоНасилье в западном плену;Ты не сдавалась и роптала,Но час пробил – насилье пало:Оно пошло, как ключ, ко дну.
Опять зовет и к делу нудитРодную Русь твоя волна,И к распре той, что бог рассудит,Великий Севастополь будитОт заколдованного сна.
И то, что ты во время оноОт бранных скрыла непогодВ свое сочувственное лоно,Отдашь ты нам – и без урона —Бессмертный черноморский флот.
Да, в сердце русского народаСвятиться будет этот день, —Он – наша внешняя свобода,Он Петропавловского сводаОсветит гробовую сень…
Март 1871
Ватиканская годовщина
Был день суда и осужденья —Тот роковой, бесповоротный день, Когда для вящего паденьяНа высшую вознесся он ступень, —
И, божьим промыслом теснимый,И загнанный на эту высоту, Своей ногой непогрешимойВ бездонную шагнул он пустоту, —
Когда, чужим страстям послушный,Игралище и жертва темных сил, Так богохульно-добродушноОн божеством себя провозгласил…
О новом бого-человекеВдруг притча создалась – и в мир вошла, И святотатственной опекеХристова церковь предана была.
О, сколько смуты и волненийС тех пор воздвиг непогрешимый тот, И как под бурей этих пренийКощунство зреет и соблазн растет.
В испуге ищут правду божью,Очнувшись вдруг, все эти племена, И как тысячелетней ложьюОна для них вконец отравлена.
И одолеть она не в силахОтравы той, что в жилах их течет, В их самых сокровенных жилах,И долго будет течь, – и где исход?
. . . . . . . . . . . . . . . .
Но нет, как ни борись упрямо,Уступит ложь, рассеется мечта, И ватиканский далай-ламаНе призван быть наместником Христа.
Июль 1871
«Враг отрицательности узкой…»
Враг отрицательности узкой,Всегда он в уровень шел с веком:Он в человечестве был русский,В науке был он человеком.
29 декабря 1871
Памяти М. К. Политковской
Elle a ete douce devant la mort[71]
Многозначительное словоТобою оправдалось вновь:В крушении всего земногоБыла ты – кротость и любовь.
В самом преддверье тьмы могильнойНе оскудел в последний часТвоей души любвеобильнойНеисчерпаемый запас…
И та же любящая сила,С какой, себе не изменя,Ты до конца переносилаВесь жизни труд, всю злобу дня, —
Та ж торжествующая силаБлаговоленья и любви,Не отступив, приосенилаЧасы последние твои.
И ты, смиренна и послушна,Все страхи смерти победив,Навстречу ей шла благодушно,Как на отеческий призыв.
О, сколько душ, тебя любивших,О, сколько родственных сердец —Сердец, твоею жизнью живших,Твой ранний поразит конец!
Я поздно встретился с тобоюНа жизненном моем пути,Но с задушевною тоскоюЯ говорю тебе: прости.
В наш век отчаянных сомнений,В наш век неверием больной,Когда все гуще сходят тениНа одичалый мир земной, —
О, если в страшном раздвоенье,В котором жить нам суждено,Еще одно есть откровенье,Есть уцелевшее звено
С великой тайною загробной,Так это – видим, верим мы —Исход души, тебе подобной,Ее исход из нашей тьмы.
Март 1872
«День православного Востока…»
День православного Востока,Святой, святой, великий день,Разлей свой благовест широкоИ всю Россию им одень!
Но и святой Руси пределомЕго призыва не стесняй:Пусть слышен будет в мире целом,Пускай он льется через край,
Своею дальнею волноюИ ту долину захватя,Где бьется с немощию злоюМое родимое дитя, —
Тот светлый край, куда в изгнаньеОна судьбой увлечена,Где неба южного дыханьеКак врачество лишь пьет она…
О, дай болящей исцеленье,Отрадой в душу ей полей,Чтобы в Христово воскресеньеВсецело жизнь воскресла в ней…
16 апреля 1872
«Мир и согласье между нас…»
Мир и согласье между насСказались с первого же дня, —Поздравим же, перекрестясь,Тебя со мной, с тобой меня[72].
вернуться
72
Послано старшей дочери Анне в день ее рождения. Последння строка объясняется тем, что на это же число приходились именины самого поэта.