О-Кичи. Ну, я в этом не разбираюсь, а вот чванливых, высокомерных чиновников терпеть не могу!
Цурумацу. А знаешь, говорят, О-Фуку сразу же согласилась.
О-Кичи. Потому что она трусиха. И потом, может быть, ее соблазнили большие деньги…
Цурумацу. Да, огромные деньги, правда? А тебе полагалось гораздо больше! Шутка ли, сто двадцать рё в год, ведь это жалованье вассалов сегуна! Прислужницы во дворце сегуна, и то лишь немногие, получают такие деньги!
О-Кичи. Не понимаю, о чем ты! Раз я сказала, что не пойду, значит, не пойду, даже если они вывалят передо мной сотни, тысячи рё! Цуру-сан, почему ты говоришь об этом?
Цурумацу. Потому что… потому что… По правде сказать, потому что я обещал…
О-Кичи. Что?…
Цурумацу. Это было важное поручение властей. Пришлось согласиться.
О-Кичи. Но разве ты не знаешь, что я люблю тебя? (Плачет.) Меня держат взаперти в собственном доме только потому, что я люблю тебя, тебя одного… А ты, ты…
Цурумацу. Нет, я все понимаю. Но… если ты откажешься, это будет очень плохо для нашей страны. Поэтому прошу тебя – согласись ради нашего государства.
О-Кичи. Ради государства? И ты способен ради государства отдать свою жену в наложницы? Нет, я не пойду к ним даже под страхом смерти! Какая низость!
Цурумацу. Ну что ты такое говоришь?…
О-Кичи. Так значит… значит…
Цурумацу. Пусть я ничтожный человек, но разве я мог бы даже подумать о том, чтобы послать к чужеземцу женщину, которая должна стать моей женой? Я никогда не забуду, как ты меня любила, как противилась властям!
О-Кичи. Цуру-сан!..
Цурумацу. Но, Кичи, ради меня, пойди к консулу. Прошу тебя, умоляю!
О-Кичи. Что?! Что-о?!..
Цурумацу. Они сказали, если ты согласишься, меня сделают помощником главного корабела самого сегуна, позволят иметь фамилию, носить меч… Неужели я должен до конца моих дней оставаться жалким, несчастным плотником? Прошу тебя! Ведь речь идет о том, чтобы только немножко потерпеть. Я непременно вернусь к тебе…
О-Кичи падает на пол и, уткнувшись лицом в циновки, плачет.
Что делать, если уж так выходит! Когда под угрозой благополучие страны – нельзя привередничать. Послушай, Кичи, ради меня, ради моих успехов в жизни, пожертвуй собой!
О-Кичи. Ты говоришь: «Ради меня! Ради меня!» Ты, верно, хочешь напомнить начало нашей любви? Да, в ту пору я видела с твоей стороны такую доброту, которая драгоценна как сама жизнь! Ты построил для меня дом, ты заботился обо мне, о моей матери. Я никогда не забуду этого! Но то, о чем ты просишь, – выше моих сил…
Цурумацу. Ты ошибаешься: я не потому прошу тебя, что ты мне чем-то обязана. Это было бы с моей стороны слишком низко…
О-Кичи. Слушай, Цуру-сан, они обещали тебе даровать фамилию, разрешить носить меч, но неужели это так важно? Обед не покажется тебе вкуснее, если ты прибавишь фамилию к имени Цурумацу… Неужели недостаточно, если О-Кичи зовут О-Кичи, а тебя – Цурумацу? А меч? Что такое вообще меч? Когда меня приглашали развлекать гостей, каких только комплиментов я не слышала от самураев самых высоких рангов, но меч никогда не казался мне привлекательным. Я… я влюбилась в твой рубанок. Цурумацу, прошу тебя, выбрось из головы все эти пустые мысли о фамилии, о мече. Слышишь, Цуру-сан, прошу тебя!
Цурумацу молчит.
Так. Понятно. Все это из-за того, что я – гейша. Стоит мне оставить эту профессию, и мне больше никогда не придется переживать такие невзгоды. Да, да, именно так я и поступлю! (Что-то нашептывает на ухо Цурумацу.) Правда? Так мы и сделаем, да?
Цурумацу. Но… но это же невозможно!..
О-Кичи. Почему?
Цурумацу. В последнее время дороги сторожат очень строго. Куда бы мы ни направились – в Оура, в Танодзири или через перевал Айнояма, – всюду заставы, посты. Это привело бы только к тому, что…
О-Кичи. А мы попытаемся убежать как можно дальше! Пусть нас схватят и казнят, зато мы умрем вместе. Для меня во сто крат лучше умереть от руки палача, чем пойти служить чужеземцам!
Цурумацу молчит.
Ну же, Цуру-сан, мы должны убежать!
Цурумацу молчит.
Цуру-сан!
Цурумацу встает.
Что это значит? Куда ты?
Цурумацу. Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь.
О-Кичи. Цуру-сан, ты рассердился? Да?
Цурумацу. Да что уж…
О-Кичи. Нет-нет, ты не должен так уходить. Я не пущу тебя…
Цурумацу молчит.
О-Кичи. Может быть, я чем-то тебя обидела? Если так, я готова тысячу раз просить прощения! Прости меня. Цуру-сан! Просто у меня такая привычка – говорить все напрямик, без обиняков…