Марксизм-ленинизм неопровержимо доказал неотвратимость гибели капитализма в процессе социалистической революции. Экономической основой ее является конфликт между производительными силами и производственными отношениями буржуазного общества. Возникнув еще в домонополистический период капитализма, этот конфликт достиг наивысшей остроты в эпоху империализма. Производственные отношения, господствующие в капиталистическом мире, уже давно перестали быть формой развития производительных сил и все больше и больше становятся тормозом этого развития. Чтобы создать простор для прогресса производительных сил, необходима замена старых, буржуазных производственных отношений новыми, социалистическими. Но эта замена не может произойти без ожесточенной классовой борьбы. Отжившие эксплуататорские классы с отчаянием обреченных защищают устаревшие производственные отношения. В качестве главного оружия буржуазия при этом использует государственную машину. Лишение буржуазии государственной власти, завоевание власти классом, заинтересованным в уничтожении буржуазной собственности и утверждении социалистической, – единственный путь ликвидации производственных отношений капитализма. Поэтому марксизм и считает главным вопросом социалистической революции вопрос о власти. Пролетарская революция вырастает из обострения классовых противоречий. В ходе ее должна быть разбита буржуазная государственная машина и создано пролетарское социалистическое государство, призванное произвести социалистический переворот в экономике.
Большое внимание в «Детской болезни» В.И. Ленин уделил вопросу о подводе масс к социалистической революции, отыскания форм перехода или подхода к пролетарской революции. Подчеркивая значение этого вопроса, он писал: «Уметь найти, нащупать, верно определить конкретный путь или особый поворот событий, подводящий массы к настоящей, решительной, последней, великой революционной борьбе, – в этом главная задача современного коммунизма в Западной Европе и Америке» (стр. 82).
В годы культа Сталина в нашей литературе было широко распространено ошибочное толкование этого вопроса, когда социалистические революции стали выводить только из войн, а войны рассматривались единственной формой подвода масс к революции. Наиболее яркое выражение эта неправильная трактовка нашла в статьях и докладах Сталина («Октябрьская революция и тактика русских коммунистов», «О социал-демократическом уклоне в нашей партии», «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии» и др.) и в Кратком курсе истории ВКП(б). В этих работах усиленно пропагандировалась придуманная Сталиным схема развития социалистической революции в эпоху империализма. По этой схеме, закон неравномерности развития капитализма вызывает изменение соотношения сил между крупнейшими капиталистическими державами, что порождает империалистические войны, а войны в свою очередь обусловливают ослабление мирового империализма и делают возможной победу пролетариата в наиболее слабых звеньях империалистической цепи. Вот как, например, изложена эта схема в Кратком курсе истории ВКП(б): «…вследствие… неравномерности развития капитализма происходят империалистические войны, которые ослабляют силы империализма и делают возможным прорыв фронта империализма там, где он окажется всего слабее»[13]. В наше время рьяными сторонниками этой схемы являются, пожалуй, только одни китайские догматики.
Крайне упрощая и искажая суть мирового революционного процесса, механизм действия закона неравномерности развития капитализма и взаимосвязь между войнами и революциями, эта схема ориентирует пролетариат или на пассивное ожидание очередной империалистической войны, или же на подталкивание войны во имя ускорения революции. Именно эту человеконенавистническую идею подталкивания войны во имя ускорения революции и пропагандируют, а временами даже пытаются осуществлять китайские лидеры, обнажая этим свой авантюризм, полный отход от принципов коммунистической морали (в этой связи напомним слова К. Маркса: чтобы быть революционером, надо прежде всего любить людей).
Само собой разумеется, что схема Сталина и ее китайских поборников ничего не имеет общего с ленинской теорией социалистической революции, согласно которой победа пролетариата является прежде всего результатом внутреннего развития каждой страны и крайнего обострения классовых противоречий. В.И. Ленин никогда не связывал победу пролетариата в отдельных странах только с империалистическими войнами. Он считал, что нельзя заранее предвидеть, какое стечение обстоятельств побудит пролетарские массы данной страны прийти в движение и подведет их вплотную к революции. Жизнь несравненно богаче всяких логических схем. Историческая обстановка может круто изменяться, и изменяться быстрее, чем предполагают самые пылкие революционеры. И чтобы непредвиденный подъем революционной борьбы не застал коммунистов врасплох, чтобы компартия не потеряла способность руководить событиями при внезапном изменении условий классовой борьбы, коммунисты, учил В.И. Ленин, должны постоянно готовить себя и народные массы к предстоящим боям за победу социализма, тщательно изучать внутреннюю и международную обстановку, соотношение классовых сил, настроения масс. Без этого нельзя уловить конкретный, национально-специфический подход каждой страны к свержению буржуазии. В работе «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» В.И. Ленин, имея в виду Англию, писал: «Мы не можем знать – и никто не в состоянии наперед определить, – как скоро разгорится там настоящая пролетарская революция и какой повод более всего разбудит, разожжет, подвинет на борьбу очень широкие, ныне еще спящие, массы. Мы обязаны поэтому вести всю подготовительную нашу работу так, чтобы быть подкованными (как любил говорить покойный Плеханов, когда он был марксистом и революционером) на все четыре ноги. Возможно, что „прорвет“, что „сломает лед“ парламентский кризис; возможно, что кризис, вытекающий из безнадежно запутанных, все более и более болезненно складывающихся и обостряющихся колониальных и империалистских противоречий; возможно что-либо третье и т.п. … Не забудем, что, например, в буржуазной французской республике, в обстановке, которая и со стороны международной и со стороны внутренней во сто раз менее была революционна, чем теперь, достаточно оказалось такого „неожиданного“ и такого „мелкого“ повода, как одна из тысяч и тысяч бесчестных проделок реакционной военщины (дело Дрейфуса), чтобы вплотную подвести народ к гражданской войне!» (стр. 82 – 83).