– Ну и что?! – возмущенно воскликнул Джон. – Тогда многих арестовывали за одну порцию. Разве вы не знаете этого?
– Нет. – Тони самодовольно улыбнулся. – Я никогда не слышал об этом. Никогда. Мне было достаточно музыки и друзей. Мне не нужны были наркотики.
Джон пристально посмотрел на Тони.
– Да? Готов поклясться, что у вас самого полно друзей с точно такой же занозой в заднице.
– Что ж, возможно, – попыталась вмешаться я. – А теперь, Джон, скажите нам, какие песни из тех, что вы слушали в Вудстоке, вам понравились больше всего.
– Я чист, – сказал Тони, словно не слыша моих слов, – и все знают это. Меня уважают.
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Джон. – Мои друзья тоже уважаемые люди.
Тони привстал с кресла.
– Значит, вы хотите сказать нашим слушателям, что важнее сохранить уважение друзей, чем сказать «нет» наркотикам?
– Простите, – закричала я в микрофон, – сейчас наступает время рекламы.
Я нажала кнопку, и в эфире появилось объявление Джерри о ремонте яхт. Оно было записано мной раньше: тогда, не знаю почему, Тони решил, что женский голос, рекламирующий ремонт яхт, привлечет внимание большего числа клиентов. А поскольку Бренда была единственной женщиной на радиостанции, эту почетную миссию возложили именно на нее.
Как только мой шеф вышел из эфира, я с упреком посмотрела на него:
– Что с тобой, Тони? Какая муха тебя укусила?
– Да так, ничего особенного, просто я не хочу, чтобы сюда приходили люди и говорили детям, что употреблять наркотики – это круто.
Я сдернула с головы наушники.
– Мы вообще не касались этой темы, пока ты сюда не вломился и не начал задавать свои дурацкие вопросы.
Тони помахал папкой у меня перед носом.
– Дурацкие? А как насчет этой статьи? Собственно говоря, я нашел несколько статей. Твоего гостя то и дело сажали в тюрьму за травку. Если мне удалось найти эти статьи, то и другим будет нетрудно сделать то же самое.
– Никому в голову не придет заниматься такой ерундой.
– Прошу вас, мистер Дишард, – сказал Тони, – когда мы снова будем в эфире, пожалуйста, скажите детишкам, что употреблять наркотики очень плохо, что это вовсе не круто.
Джон с удивлением уставился на Тони:
– Вы хотите, чтобы я это сказал?
– Тони, – процедила я сквозь зубы, – если ты хочешь брать интервью только у тех рок-звезд, которые ничего не употребляли и не употребляют, то таких просто не найдется. Уверяю тебя.
– Ага, значит, ты не считаешь, что принимать наркотики – это плохо?
– Боже, да что это с тобой, Тони? Ты вообще слышишь, что тебе говорят?
Джон не спеша поднялся с кресла.
– Думаю, мне лучше уйти…
– Нет, Джон, подожди, – попросила я. – Тони, сначала я хочу понять, зачем же ты пригласил моего друга на интервью, если так плохо относишься к марихуане?
– Я узнал о некоторых подробностях из жизни Джона Дишарда только сегодня утром, – заявил Тони, поворачиваясь к Джону. – Вот почему я и попросил этого джентльмена сказать, что детям не следует употреблять наркотики.
Я закрыла лицо руками.
– Вот что, парень, – Джон досадливо крякнул, – так я считаю или нет, но я не собираюсь плясать под твою дудку.
– Ну и отлично. – Тони приподнялся с кресла. – С вами было приятно разговаривать.
– Не уходи, Джон… – Я вдруг почувствовала себя предательницей.
– Нет уж, лучше я пойду. – Джон повернулся ко мне, и его лицо смягчилось. – Ты не виновата в том, что у тебя босс со странностями. Увидимся, Бренда. – Он вышел из комнаты, и я уже открыла рот, чтобы сказать Тони все, что о нем думаю, но тут блок коммерческих объявлений закончился и мне пришлось срочно занять свое место у микрофона.
– Итак, Бренда снова с вами, – как ни в чем не бывало проговорила я. – Сегодня Джон Дишард, участник группы «Богемиан лав чайлд» рассказал нам о музыкальной жизни шестидесятых К сожалению, Джону пришлось срочно покинуть нас…
– Но он просил передать вам, – прервал меня Тони, – что употреблять наркотики – это очень плохо. Он напоминает и детям, и их родителям, что нужно учиться говорить наркотикам «нет».
Я стукнула кулаком по столу.
– Телефоны начинают сходить с ума, – с довольной улыбкой проговорил Тони. – Кто к нам дозвонился первым, Бренда?
Я выключила микрофон и прошипела:
– Тони, кто-нибудь обязательно предъявит нам иск, если ты и дальше будешь так обращаться с нашими гостями.
Тони выключил свой микрофон.
– Ладно тебе. Наш рейтинг снова пошел вверх. – Он захихикал. – Тема «Бренда – Ник» уже исчерпала себя, и теперь нам нужно что-нибудь новенькое. – Тони снова включил микрофон, – Итак, Бренда, кто к нам дозвонился первым?
В пятницу мать позвонила мне на радиостанцию – они с Джерри решили не устраивать обед дома, а накрыть стол на яхте.
– Уверена, это будет чудесный день, мы сможем подышать свежим воздухом и сначала сплаваем к пещере, а потом пообедаем.
– Где же мы будем готовить пасхальный обед? На камбузе? – Я не верила своим ушам.
– Да, почему бы нет? Это будет забавно. Мы не собираемся готовить что-то особенное, все очень скромно.
– А как насчет моего картофельного салата?
Мать засмеялась:
– Насчет этого можешь не волноваться, мы упростим его рецепт.
Я была озадачена. Мой картофельный салат уже стал традицией. И я хотела приготовить его по всем правилам.
– Ладно, я сделаю его дома и принесу с собой.
– Как хочешь, дорогая. А Дэвид тоже придет? – Да.
На другом конце провода послышался вздох облегчения.
– Замечательно, дорогая, и спасибо тебе. Я знаю, это ты его уговорила, ведь так?
– Нет, он сам так решил.
Дэвид приведет с собой Клариссу.
– Клариссу? – озадаченно переспросила мать. – Что ж, будет приятно увидеть ее снова.
В одной квартире с Клариссой мы жили уже год, но когда раньше я приглашала ее в гости к матери, она каждый раз уклонялась под каким-либо благовидным предлогом.
– А Ник? Он тоже придет? – осторожно спросила мать. Я закусила губу.
– Н-нет. Он летит в Техас навестить брата.
– О, очень мило с его стороны. Ты, конечно, будешь скучать по нему, но ведь он скоро вернется.
– Да, скоро вернется.
– Значит, до воскресенья. Жду вас к двенадцати.
Я подумала, что Ник мог хотя бы позвонить мне в пятницу вечером перед отлетом или рано утром в субботу. Он мог бы позвонить мне и по мобильнику из Сан-Антонио или из дома своего брата…
Но мой телефон по-прежнему молчал.
После обеда в субботу я пошла в магазин и купила картошку, яйца, майонез, горчицу и укроп. Увидев мои покупки, Дэвид застонал:
– Бренда, ты опять собираешься сделать картофельный салат?
– Да, ты не ошибся. – Я воткнула нож в первую картофелину. – Впрочем, ты можешь не есть его.
Дэвид наморщил нос:
– Хоть за это спасибо.
Я бросила на брата свирепый взгляд и продолжила чистить картошку. Это не было самым любимым моим занятием, и я всегда торопилась, поэтому после такой чистки от картофелины оставалась ровно половина.
Я сильно надеялась, что в воскресенье пойдет дождь и мы будем вынуждены сесть за праздничный стол дома, но, как назло, день выдался превосходный. Над нашей головой синело небо, а легкий туман окутывал вершины гор и белел над морем где-то у самого горизонта. Пройдет час-другой, туман рассеется, и тогда придраться будет абсолютно не к чему.
Перед уходом я положила свой картофельный салат в пластиковый контейнер и закрыла его крышкой. Мой салат снова пах не совсем так, как ему следовало: наверное, теперь я не доложила в него горчицы или вбухала слишком много укропа.
Внезапно кто-то постучал в дверь, и я, оглянувшись, крикнула:
– Дэвид, открой, пожалуйста!