Привожу два списка репрессированных хозяев при раскулачивании в нашей деревне Вынур. 1) Раскулаченные или лишенцы — лишенные всех гражданских прав и собственности, репрессированные кто с прямой формулировкой «расстрел», кто — «сослан», а так как безвозвратно — в принципе одно и то же. 2) Подкулачники или твердозаданцы — им давали такие налоги, что лучше бросать землю, нажитое добро и уезжать. К тому же они стояли на особом учете.
В списках только хозяева семей. В каждой семье, по моим данным, в нашей деревне было как минимум 5 человек. Значит, репрессировано 135 человек из 700 жителей деревни. Сведения мои из опросов надежных людей, не из советской статистики. По этому вопросу трудно узнавать что-либо, да и советской статистике верить, я убежден, нельзя. Как сказала А. Ахматова в своем реквиеме: «Люди убиты и списки утеряны».
СПИСОК хозяев раскулаченных семей деревни Вынур Пачинской волости
Яранского уезда Вятской губернии
СПИСОК хозяев семей, репрессированных при раскулачивании по форме
подкулачников — твердозаданцев, деревни Вынур Пачинской волости
Яранского уезда Вятской губернии
Раскулачивание и насильственное кооперирование раскололо деревню. Разрушился крестьянский мир, который очень долго создавался и поддерживался. Резекция по живому телу. Ведь все жители деревни были связаны каким-то образом друг с другом. Кровным родством или свояническим. Зло растекалось по всей деревне.
Когда продотряды налетали (как, впрочем, татары или другие завоеватели), тоже было плохо. Но воспринималось как временное, что когда-то кончится. Можно пережить как-то. А тут делалось своей вроде бы властью, соседями по жизни. И ведь не просто отбирали добро, еще что-то. Ведь жить — жить! — не давали!
Я буду приводить сведения, которые мне удалось получить, повторяю, от надежных людей. Рассказываю не только о репрессированных, но и об их потомках. Об отобранных у них домах, чем они занимались. Итак, по порядку.
Братья Колосовы Михаил и Алексей Филипповичи жили посередине нашей улицы в основательных пятистенках, один и сейчас успешно используется для жизни учителей, а другой, двухуровневый, очень редкий (пожалуй, единственный в деревне) для наших мест, еще в военные годы использовался под медпункт. А потом его не стало… На меже между осырками братьев вольно разросся и долго красовался тополь…
Алексей был сослан и о его судьбе, как и всех сосланных, ничего не известно. Михаил с женой Анастасией Федоровной уехали в Москву еще до войны. Жена Алексея Матрена Акимовна жила одна и умерла где-то в конце войны.
А любовь Алексея — Татьяна Ивановна (Алешиха, так величали в деревне) жила с сыном в маленьком домишке (по-моему, рядом со своим братом Никитой Ивановичем Колосовым, погибшим в войне). Выучила сына Николая Алексеевича (он учился и дружил с моим братом Николаем в Арбажской десятилетке), стал офицером и погиб в бою в 1943 г. Помню, лет 5–7 мне было, она зазывала меня к себе, рассказывала много, показывая фотографии сына и брата, плакала… Я мало что запомнил, к сожалению… Но об отце сына — ничего. Боялись все.
Чем занимались братья, кроме землепашества, что позволило им, трудягам стать зажиточными, не знаю точно. Наверное, маслодельным и санным производством, требовавшим больших интеллектуальных и организационных усилий. Я хорошо знал их сестру Екатерину Филипповну Новикову (по мужу). Изменение фамилии и спасло ее и ее семью. Она была очень умная, рассудительная. Дружила с моей мамой. В 50х годах она уехала жить к сыну, Новикову Григорию Дмитричу, ответственному работнику ЦК КПСС, когда-то активному комсомольцу деревни, другу моего брата Михаила (они вместе учились в Яранске в семилетке и получили заразное большевистское политическое воспитание).
Самым богатым «кулаком» считался Вахрушев Иван Викторович. Его единственный в деревне кирпичный дом с львиными барельефами стоит до сих пор. Никто в нем не жил, иногда использовали для производственных нужд колхоза (молокоприемный пункт и т. д.). Иван Викторович со своими сыновьями Степаном и Андреем наладили весьма успешное кирпичное производство (колхоз было продолжил, но не осилил и бросил!). Иван Викторович был сослан и расстрелян. Сыновья, лишившись хозяйства, приютились в деревне. Степан жил у жены. Но по навету одного дурашливого (не хочу приводить его Ф.И.О.) жителя деревни (якобы Степан плохо отозвался о Сталине, когда тот надоел ему своим разговором о «вожде») был сразу арестован и увезен безвозвратно. Судя по дочери Степана Ивановича, внучке Ивана Викторовича (Нонне 1930, г. рожд.), получившей высшее медицинское образование в наших условиях, — эти кулаки были очень способные люди.