Я до сих пор не люблю апрельские солнечные теплые дни, пригревавшие кабинеты комсоветских начальников. Они звонили, грозили, чтоб сеял. Приезжали сами, посылали этих, главных, каждый год менявшихся фигур (им все равно, где работать, то ли в санатории, то ли в крематории, как мы шутили) следить, начали мы сеять или не начали. Приходилось врать, давать в сводку данные о севе, гоняя в поле с культиватором трактора (проверяя уровень готовности техники к сезону после ремонта). Ведь главное агрономическое правило нельзя нарушать: семена должны попасть в прогретую почву, иначе они сгниют. Надо следить за температурой почвы, а не в кабинетах и т. д. и т. п.
Это я рассказываю о том, как вытравлялась самостоятельность из человека, как шло превращение его в не думающий винтик, так удобный для вертикали власти, строящей коммунизм (для себя, конечно). Как тут могло остаться крестьянство с его громадным (за тысячелетия) опытом приспосабливаться к природе. Только этот опыт, возможность и необходимость обдумывания и принятия решений самостоятельно каждый день позволяли бы получать удовлетворительные результаты в сельском хозяйстве.
Но комсоветская система вытравляла все крестьянское и у специалистов-потомков крестьян, превращая их труд в бессмыслицу.
(Последующий опыт жизни показал, что и в науке, и в чиновничьих хоромах — везде действовал этот процесс обесчеловечивания, превращавший жизнь в стране, строящей какой-то мифический коммунизм, в бессмысленность).
Крестьянский труд, крестьянская жизнь вообще требует постоянного осмысления постоянно изменяющихся природных условий. Нет двух одинаковых дней, нет двух одинаковых сезонов (лета, осени, зимы, весны). И нет (да и не будет) достоверного прогноза на следующие дни, недели, месяцы, а тем более годы. Крестьянский труд — это творчество. Результативность этого творчества определяется способностью (интеллектом) конкретного земледельца и его умением использовать опыт и знания, накопленные предками за тысячелетия. Сплавом этих двух факторов. Не от суммирования их, а от произведения (вернее — функции). Если один из факторов равен нулю, то и результат будет равен (близок) нулю.
Непреложные условия творчества — свобода действий, увлеченность этим трудом, заинтересованность. Без свободы человек — это раб. История убедительно доказала неэффективность рабского труда, отбросив на свалку эту форму организации жизни людей. Но она заманчива для рабовладельцев. А такой сорт людей с рабовладельческой натурой (соответствующим геномом, в основе которого лежит отвращение к работе, т. е. лень) сохранился до сих пор. Они все свои умственные и физические силы отдают на изобретение новых "современных" (хитрых, лучше сказать, бессовестных) способов порабощения других людей. Комсоветская система — одна из таких хитростей. Конечно, несвободный творец, но исключительно увлеченный может преодолеть все трудности и достигнуть определенного успеха, но все равно будет разочарован, так как будет обкраден рабовладельцем. И увлеченность его будет скоротечной. Тот же эффект и с заинтересованностью..
Весь брежневский период я проработал в науке, в том числе 12 лет в институте сельхозавиации. Все летние месяцы в году проводили опыты и жили непосредственно в хозяйствах Европейской части страны (Московская, Брянская, Псковская, Калининская, Смоленская, Калужская, Тульская, Пермская, Свердловская, Сумская, Черкасская). Поэтому, материалов для размышления о жизни трудового советского крестьянства (как тогда выражались) предостаточно.
Брежневский период — благодушный. Благодушие покоилось на высоких доходах от нефти. Эти доходы позволяли жить за счет импорта продовольствия (закупалось больше 50 млн. т кондиционного по влажности и чистого зерна, до 50 % сахара и растительного масла и т. д.), бросить на военные расходы столько же, сколько США и Западный мир, в десятки раз превосходящие по богатству. Из-за энергетического кризиса цена на нефть была баснословной. Западный мир объявил приоритетной задачей энергосбережение, что позволило ему к концу брежневского правления выйти из кризиса и резко снизить цену на нефть. Богатство нефтью и газом играет с нашей страной злую шутку: породило у нас чувство самоуспокоенности и утратило понимание необходимости развития собственной экономики, основанной на достижениях науки и техники. И так, кстати, продолжается до сих пор, болезнь кажется неизлечимой.