Первой подала голос из своего укрытия кошка Ватикоти:
— Это ты, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый?
— Ну, я. Ты где?
Ватикоти вылезла из-за куста:
— Здесь. Мы думали, это могопачи идут.
— А разве они не появлялись? Я слышал, как они тут расшумелись. А вы-то слышали?
— О, еще бы не слышали! Оттого мы так и испугались.
Взгляд Злюк-Клюка по-лисьи забегал по сторонам. На верхушке дерева, стоящего неподалеку, он заметил Аромо.
— Смотри-ка, а вон какой-то заяц, — сказал он язвительно. — Неудержимо мыслящий Аромо?! Ну, скажу я вам, в жизни не видел, чтобы заяц так перетрусил. От страха он даже научился лазать по деревьям.
— Не я один. Научился и еще кое-кто, — проворчал Аромо.
Тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметил наверху, среди ветвей, льва Зигфрида Брукнера:
— Что это ты там делаешь?
— Размышляю, — пробормотал Зигфрид Брукнер. — Для размышлений лучше места не найти.
Из высокой травы появилась голова коня Серафима:
— Что значит размышляешь? Ты туда залез от страха!
Зигфрид Брукнер выпятил грудь:
— Когда это ты видел, чтобы я чего-нибудь боялся? — Но все же гулкоголосый лев предпочел не продолжать этот разговор и повернулся к Злюк-Клюку Великоголово-Малоголовому: — Любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, скажи, ты видел могопачей?
— Они могут напасть на вас в любую минуту, — зловеще проскрежетал Злюк-Клюк. Затем умолк и, прищурившись, обвел взглядом всю компанию: — Хотя, впрочем… я мог бы остановить их.
Все скорей обступили Злюк-Клюка и стали с мольбой на него смотреть:
— Помоги нам, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый!
Казалось, Злюк-Клюк полон сомнения: помогать или не помогать? В конце концов он милостиво кивнул:
— Ну так и быть, помогу. Но только не даром!
— Проси все, что тебе угодно, — сказал заяц Аромо, — нам ничего не жалко.
В глазах Злюк-Клюка запрыгали алчные искорки.
— Отдайте мне ваши сокровища! — прошептал он жадно.
— Наши что? — переспросил конь Серафим.
— Ваши сокровища. Золото, серебро, алмазы, деньги, статуэтки из яшмы, карбункулы, последние гроши, неломаные и ломаные, — все отдайте мне. Тогда я вас спасу.
Друзья растерялись:
— Но у нас нет никаких сокровищ.
— Врете! — заорал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.
В глазах льва Зигфрида Брукнера мелькнул странный огонек.
— Если ты имеешь в виду мои красные подтяжки, — проговорил он торопливо, — то мне тебя очень жаль. Их я не отдам.
— Да кому нужны твои старые подтяжки?! А ну гоните сокровища, а не то сейчас дам знак могопачам!
— И вовсе они не старые. Совсем новенькие, — обиделся лев.
Неудержимо мыслящий Аромо кричал, размахивая лапами перед носом Злюк-Клюка Великоголово-Малоголового:
— Нет у нас сокровищ, пойми же ты наконец! Ты что-то перепутал.
Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый пыхтел от злости:
— Ты хочешь сказать, что вы поселились в Квадратно-Круглом Лесу просто так? А не для того, чтобы собирать сокровища и богатеть? Так я вам и поверил!
— Ну, верь не верь, — сказала Ватикоти, — а сокровищ у нас никаких нет. Ломаных грошей и тех нет.
Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый угрожающе повернулся спиной:
— Ну тогда все! Зову могопачей.
— Не надо, не надо, — закричали все в один голос, — пожалей нас! Попроси чего-нибудь еще. Прогони могопачей.
И тут из глубины Леса до них донеслись тихие, слабые звуки — чьи-то шаги.
Все прислушались.
— Могопачи, — прошептала кошка Ватикоти, объятая ужасом.
— Помогите!
— Спасайся кто может!
Один лишь Лайош Урод, самый добрый великан в мире, широко улыбался, показывая в улыбке почти все свои тридцать два зуба.
— Да ведь это наш Микка-Мяу, — сказал он радостно.
О, тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметно помрачнел.
— Кот Микка-Мяу. Вот черт! — прошептал он злобно.
Да, это был Микка-Мяу. Кот вышел на лужайку, и все запрыгали от радости; страх испарился в одно мгновение. Один Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый не мог скрыть своего раздражения.
— Привет, — кивнул Микка-Мяу всей компании, а затем повернулся к Злюк-Клюку: — Мое почтение, господин Злюк-Клюк. Значит, сюда пожаловали?
— Я… вот тут… — забормотал, запинаясь, Злюк-Клюк.
В это время кот Микка-Мяу заметил связанного Бум-Бу-Бума и побежал к нему:
— А это еще что такое?! Кто связал медведя?
— Бум-бу-бум, бу-бум, бум-бу-бум, — рассказал ему Бум-Бу-Бум.
— Вот это да! — удивился кот Микка-Мяу, развязывая тем временем узлы. — И они все поверили?
— Бу-бум, — сказал медведь.
— И конь Серафим?
— Бу-бум, бу-бум.
— А что ему от вас было нужно?
— Бум-бу-бум.
Микка-Мяу звонко рассмеялся:
— Прекрасно! Сокровища? Золото?
Все сгрудились вокруг Микки-Мяу и Бум-Бу-Бума, один лишь Злюк-Клюк застыл как вкопанный на другом краю лужайки.
Лев Зигфрид Брукнер, горячась, объяснял Микке-Мяу:
— Не верь медведю, мы своими ушами слышали могопачей. Они еще оружие свое испытывали.
— Да, — подхватила кошка Ватикоти, — грохотали, свистели и завывали.
Кот Микка-Мяу хлопнул себя по лбу:
— А, теперь мне все понятно! Ну-ка, Лайош, сбегай вон за тот куст.
Самый добрый великан в мире скорей помчался туда.
— Ну, что ты там видишь?
— Двуручную пилу и бочку из-под бензина! — крикнул Лайош Урод из-за куста.
— Подвигай-ка пилой!
Лайош Урод подвигал. Звук получился такой: фьи-и-фью-у-ших-шух. Потом он постучал по бочке из-под бензина: динь-дон-бум.
— И этого вы испугались? — спросил кот Микка-Мяу.
О, как всем стало стыдно! Вот это могопачи! Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, вконец разоблаченный, стал бочком красться в сторону деревьев. Заметив это, лев Зигфрид Брукнер кинулся к дубинкам.
— Ты хотел нас обмануть, — заорал он, — ах ты негодяй! Меня, самого умного в мире льва! — И, пифф-пуфф, принялся швырять в Злюк-Клюка дубинки.
Под ударами дубинок спина Злюк-Клюка Великоголово-Малоголового гудела: диннь-донн! Зигфриду Брукнеру, если он и не был самым умным и самым храбрым львом в мире, все же нельзя было отказать в меткости.
— Здорово! — радовалась кошка Ватикоти.
— Надо же, сокровища! — ворчал конь Серафим. — Сумасшедший! Какие у нас могут быть сокровища?!
Кот Микка-Мяу покачал головой.
— А между тем ему это почти удалось, — сказал он.
— Что почти удалось?
— Лишить нас наших сокровищ.
Глаза кошки Ватикоти заблестели:
— Так у нас все-таки есть сокровища?
— Конечно, есть, — сказал Микка-Мяу, — но только не такие, какие хотелось заполучить Злюк-Клюку Великоголово-Малоголовому.
— А какие же?
— А разве ум неудержимо мыслящего Аромо не сокровище? А мудрость коня Серафима? А жизненный опыт льва Зигфрида Брукнера? А твое обаяние, Ватикоти? Видите, все это вы чуть было не потеряли. Лишь честность медведя Бум-Бу-Бума и доброе сердце великана Лайоша Урода остались непоколебленными.
— Наш великан тоже перетрусил, — сказала Ватикоти. — Он тоже поверил в могопачей.
— Но он, по крайней мере, наломал дубинок и приготовился защищать вас, — возразил Микка-Мяу.
Конь Серафим печально опустил глаза:
— Этими дубинками не мешало бы и нас самих поколотить.
— Бум-бу-бум, — произнес медведь Бум-Бу-Бум.
— Конечно, Бум-Бу-Бум. Ты прав, не будем больше говорить об этом, — поддержал его кот Микка-Мяу. — Правда, и забывать об этом не стоит.
Но тут лев Зигфрид Брукнер выскочил на середину лужайки и принялся стучать себя в грудь, громко крича:
— Но главнокомандующий все равно я! Ты когда-нибудь видел, Микка-Мяу, чтобы заяц командовал львом? Неслыханно! Способы борьбы с могопачами лучше всех знаю я! Да, я!
— Бум-бу-бум, — сказал медведь Бум-Бу-Бум.
И он был прав.