— А теперь давай готовь мозги, — со злорадной ухмылкой произнес Асаль-тэ-Баукир.
Так дерьмово мне не было ни разу в жизни. Даже когда в восьмом классе меня изметелили наркоманы и забрали плейер. Я очухался в луже собственной крови, натекшей из носа, и хотелось волком выть — так было обидно и жалко плейера. Так плохо мне не было и тогда, когда я подцепил воспаление легких, а мама была в командировке, и я двое суток валялся дома, пока не догадался позвонить Берку. Даже когда уже тут, на Оси миров, меня убивали твари Хаоса, я чувствовал себя гораздо комфортнее…
Господин Золотой Лист ненавидел. Всех орков, всех людей, всех эльфов, в том числе и Тиу. Ненавидел и боялся. Но орков — особенно сильно. От одного взгляда на зеленые лица и клыкастые рты его тошнило. Он недоумевал, как Великий Темный Властелин позволил жить таким тварям, как орки. Он не понимал, почему все орки разом не перережут себе горла, поняв наконец-то, насколько они отвратительны. Поэтому он считал орков тупыми — хуже свиней. У свиней нет разума, а у орков вроде должен быть… Но при этом они, орки, не понимают, насколько они противны. Они смеют жить и даже радоваться жизни!
Впрочем, себя господин Зеленый Лист тоже ненавидел. Он считал себя недостаточно прекрасным. Он чувствовал себя не идеальным. У него было множество недостатков, и он больше всего боялся, чтобы кто-то узнал о них. А еще он хотел, чтобы им все восхищались. Но сородичи плевать хотели на него, а орки ненавидели. Он точно знал, что орки его ненавидят — даже те слизни, которые перед ним пресмыкались. Эти были отвратительнее остальных…
А еще он ненавидел жизнь за то, что вынужден жить в Эльтуроне, полном этих грязных тварей. За то, что он не способен создать идеальное, поэтому его не взяли в Главный Круг, и он вынужден выполнять приказы тех идиотов, которым повезло. Твари из Главного Круга — хуже орков, они смею приказывать, ничего не понимая ни в политике, ни в примитивных расах. Они не выходят из Сердца Леса, они окружили себя красотой, которой не достойны, и отдают идиотские приказы тем, кто все знает гораздо лучше, чем они, но не умеет себя подать так, чтобы все пали перед ним ниц… Но господин Золотой Лист никогда не позволит себе заискивать перед толпой, даже если это — толпа соплеменников…
Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на щебенке. Кажется, меня только что вырвало…
С трудом поднявшись, я трясущимися руками достал флягу с универсальным целительным зельем и, не чувствуя вкуса, сделал несколько больших глотков.
— Что, пробрало? — участливо спросил Асаль-тэ-Баукир.
— До печенок! Знаешь, я подозревал, что психи — несчастные люди. Но чтобы настолько… У господина эльфа классическая социофобия с паранойей в придачу. Смещенное восприятие… Не, если вернусь в родную психушку, буду при первом же подозрении на такое прописывать антидепрессанты. Так жить — свихнуться недолго!
Лев захохотал. Выглядело это довольно забавно: короткие всхлипы, фырканье и подвыванье. Я тоже развеселился и смог спокойнее думать о той информации, которой владел господин Золотой Лист. Для стимуляции мыслительной деятельности пришлось как следует почесаться. Но в конце концов я все-таки уцепил несколько важных воспоминаний:
— Больше всего напрягают две вещи. Первая — несколько раз эльф мельком видел антропоморфных существ, покрытых бурой чешуей. Причем не где-то, а в лесу Тиу. И, что важно, эмоционально они не воспринимались им как отвратные, хотя на мой неизбалованный орочье-человечий взгляд, — мерзкие создания. Но господин Золотой Лист думал о них как о новой ступени совершенства. И второе — два смутно знакомых персонажа: красотка в черном и красном и негр с выбеленным, как у Майкла Джексона, лицом. Какого хрена эти полубоги делают на вверенной мне планете?
— Что? Сказка и Шут знакомы эльфу? — теперь Асаль-тэ-Баукиру было уже не до смеха. — Но это же…
— Что это? — заинтересовался я. — Или обитателям этого тумана запрещено появляться на тех планетах, где есть Стабилизаторы?
— По идее, они просто не могут этого сделать, если не активировано Зерно Хаоса. Или если мир не захвачен Хаосом… Тогда на нем начинают действовать несколько иные законы. Наблюдатели, конечно, стараются изолировать такие миры, чтобы зараза не расползалась, но не всегда получается. Про изоляцию твоего мира я не слышал, да и ты вроде не ощущаешь трудностей при переходе.
— Значит — Зерно. Сколько этой дряни в моем мире еще осталось? Знать бы…
— Один канал не очень опасен. К тому же, кажется, тебе удалось сделать реальность более пластичной…
— Как? — удивился я.
— Ну, это тебя спросить надо, — фыркнул Асаль-тэ-Баукир. — Ты же — как Иван-дурак, что-то творишь, а что — сам не знаешь. Гораздо интереснее, почему Шут самолично к твоим темным эльфам заявился. Таких миров, как твой, в Веере — двенадцать на дюжину. Если бы был осевой или в точке равновесия, то что-нибудь значил, а так — обычный окраинный мирок без особых претензий.
Я задумался. Особенности «моего» мира по-прежнему оставались для меня темным лесом. Слишком мало информации о структуре Веера. А вот вероятность появления Храма Хаоса в Тиу достаточно велика. Эти чокнутые генетики с южного побережья — идеальные проводники Хаоса. Фанаты изменчивости и трансформации. Непонятно вообще, зачем Хаос пытался прорваться в других местах. Хотя, может быть, я далеко не все знаю о Тиу, и законы там жестче, чем в гномской торговой гильдии. Скорее всего, именно так — ведь удержать толпу мизантропов от того, чтобы они не перегрызли друг другу глотки, может только очень сильная и стабильная власть.
— Точно! — воскликнул я. — А я-то все удивлялся, что это длинноухие в последнее время зашевелились! Столетьями сидели в лесу и не дергались. Рабов захватывали — и все. У людей даже обычай возник — сплавлять преступников к эльфам. И казне доход, и воровать-убивать меньше охотников, из леса не возвращаются. А тут южане что-то засуетились… Но все равно странно. Неужели подручные Артаса лично инспектируют все храмы Хаоса?
— Думаю, что нет, — Асаль-тэ-Баукир тоже задумался. — Ладно, вали в свой оркостан, трепаться можно до бесконечности. Как найти — знаешь.
ГЛАВА 30
Малолетние умники — самые непредсказуемы существа в мире. Я попросил Айраша позаботиться, чтобы в комнату, где я собирался ночевать, никто не заходил. Но это вовсе не означало, что надо изображать из себя цепного пса. По крайней мере, я так думал, отдавая распоряжения. Однако, вернувшись в дом зятя именно в тот момент, когда над горизонтом взошла звезда Муртыс, я обнаружил мальчишку спящим под дверью. Причем — изнутри комнаты. Конечно, пока он тут, никто физически не сможет ни открыть дверь, ни попасть внутрь. Но зачем такие предосторожности?
Я разбудил ученика библиотекаря и прогнал досыпать в более комфортных условиях. Ужин был на столе — пацан четко выполнил все распоряжения. Поболтав ложкой в тарелке с остывшей шурпой, я нехотя пожевал мяса. К моему удивлению, последние события лишили меня аппетита. Никогда бы не поверил, что орк откажется от вареной баранины. Но, оказывается, и такое случается! Жирное мясо не лезло в горло. Пришлось ограничиться сыром с зеленью, запив их легким вином.
Аппетит портили воспоминания господина Золотого Листа и размышления о том, как подобраться к Великому Владыке. Одновременно мне нужно было понять, что представляет из себя третий сын правителя Карода — полукровка по имени Лувинэль Смотрящий в Даль.
Со старшими принцами все более или менее понятно. Была у кародского императора Обороя любимая и единственная жена. Родила ему двух сыновей. Наследник — Ырхой-Бык. По слухам, хороший боец, настоящий богатырь, но робкий командир. Так что мой названный братец Гырбаш с его талантом полководца оказался как нельзя кстати. Второго сына, Раррыха-Рябого, по традиции растили для более мирных занятий. Таланта видящего у принца не открылось, но его все равно на несколько лет отправили в обучение к шаманам. Те заразили Раррыха тягой к путешествиям. Он объехал все океанское побережье — от гномских королевств до горных эльфийских княжеств, преуспев на дипломатическом поприще. Но три года назад принц Раррых погиб, причем при очень странных обстоятельствах.