Будь здорова, целую тебя, пиши мне почаще. Как жаль, что ты так мало мне рассказала про свою побывку в Ялте![237] Грустно. Маша.
Мише с семейством кланяйся, сейчас буду писать ему.
Все письма М.П. к О.Л. за этот год (кроме особо оговоренных) хранятся: ОР РГБ, 331.105.4.
3. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
18 марта [1902 г. Москва – СПб]
Как ты думаешь, милая Оля, что я начала делать, прочитавши первую страничку твоего письма? Конечно, плакать, сижу и плачу, и ноги и руки как-то отвалились. По тону твоего письма[238] я чувствую, что не сладко мне будет жить в Ялте. Все мое горе в том, что нет у меня того равнодушия, в котор. ты меня подозреваешь. Каков тон у меня с людьми и с моими невестками – спроси у них.
В конце будущей недели – 31-го марта я уезжаю, писать я больше не буду, напиши, нужна ли тебе твоя клетчатая тальма для Ялты, тогда я ее достану из сундука.
Секлетия неумолима, я уже у нее по поводу твоего лифа была четыре раза. Неделю целую она хворала, теперь же она его уже, наверное, послала, завтра узнаю. Какие пуговицы нужно для костюма? Напиши, когда приедешь в Москву, нужно, чтобы Маша была дома.
Не могу больше писать, прощай. Маша
Датируется по сопоставлению с письмами М.П. к О.Л. от 11 и 28 марта.
4. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
28 марта [1902 г. Москва – СПб]
Милая Оля, исполнить твою просьбу насчет денег я не могла. От Антоши не получила еще распоряжений и, вероятно, не успею получить[239]. Прежде бывало, когда Вл. Ив. говорил мне, что нужно взять деньги из театра, я брала их и на время клала на текущий счет на свое имя, впредь до резолюций твоего супруга. Теперь же, если я их возьму, что я буду с ними делать? Везти их в Ялту неудобно и страшно – вероятно, деньги большие[240]. Я думаю, что можно сделать гораздо проще. Если деньги нужны в Ялте, то Зоткин[241] может послать их переводом через казначейство. Мне кажется, недурно было бы их оставить в Москве, хотя часть, так как предстоят платежи разные в мае. Ты, пожалуйста, не думай, что я не хочу для тебя этого сделать, я просто не знаю, как мне теперь сделать.
Ну как прошли «Мещане»?[242] Послала за газетами, но уже все вышли, только «Новое время» Маша принесла. Сегодня я обедала у Фейгина[243], он говорит, что везде хвалят. Слава Богу!
Я очень устала, рада, что еду. Ты, говорят, веселишься. Правда? Получила ли лиф? С Секлетией трудно иметь дело, да и живет на куличках. Готового лифа я не видела. M-me Фейгина рекомендует домашнюю портниху на осень. Шьет дома, но берет поштучно и очень дешево.
Ну, будь здорова, целую тебя и буду ждать в Ялте. Твоя Маша
Год по содержанию.
5. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
6-го апреля [1902 г. СПб – Ялта]
Милая моя Маша, ты ведь не сердишься, что не пишу тебе? Мне очень трудно – пишу, лежа на спине[244]. Просила Антона все передавать тебе. Пишу ему и маме, а больше трудно.
Скажу тебе одно, что страдаю я сильно и физически, и нравственно. Я очень убивалась, что из Андрюшки[245] ничего не вышло, ругала себя сильно. Плакала неистово и сейчас все реву, и от адской боли, и от тоски. Только Антону не говори этого. Как это ужасно, что все это случилось не дома. Я даже не поняла, что со мной произошло – я была совершенно одна. Потом, первый раз в жизни имела дело с двумя целыми докторами. Какой это ужас – исследование! Что со мной делалось! Затем на носилках в больницу, без единой близкой души, неизвестность, ужасное ощущение хлороформа, операция в 12 ч. ночи, тяжелое пробуждение, все тело больное, нервы растрепаны. Потом открылось воспаление левого яичника – боли ужасные, и до сих пор страдаю сильно. Даже порывалась вызвать тебя телеграммой, да жалко тебя стало, ты устала и стремилась в Ялту. А так хотела иметь тебя около себя![246] Я ведь совсем одна, хотя вся труппа окружает меня самыми нежными заботами и вниманием.
Ну, устала. Не могу больше. Все расскажу. Не знаю, когда отпустят. Сидеть еще не могу. Тоскливо до ужаса[247]. Целую. Ольга
Год по содержанию.
6. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
30 апреля [1902 г. Москва – Ялта]
Жир-то, знать, с тебя не весь сошел, что ты бесишься, невестка-лежебока![248] Вставай скорей да зарабатывай деньги для мужа и его сестры-калеки. У меня моя култышка в непоказном месте увеличилась, покраснела, и уже трудно ходить. Не миновать, должно быть, операции. Подожду еще два дня и поеду на станцию Голицино к знакомой врачихе. Может быть, тебе на радость, и помру и рычать совсем перестану. Не шутя – мне это очень тяжело и главное некогда.
237
Перед гастролями в Петербурге О.Л. на неделю побывала в Ялте, откуда сразу отправилась в Петербург. Письмо О.Л. к ней о поезде в Ялту неизвестно.
239
Письма О.Л. с подобной просьбой не обнаружено. Несколько проясняется ситуация из письма О.Л. к А.П. от 11 марта, где она поднимает этот же вопрос: «Антон, дорогой мой, прости ради Бога, что я забыла сказать Маше взять деньги из театра, забыла в суматохе, в которой я пребывала в продолжение 2-х часов в Москве [когда она делала пересадку, следуя из Крыма в СПб]. Завтра же напишу ей. Или ты хочешь сам перевести их куда-нибудь? Так это сделает Зоткин, он меня об этом спрашивал перед отъездом в Ялту».
См.также письмо О.Л. к А.П. от 13 февраля.
240
А.П. получал 10 % от поспектакльного дохода театра, а т. к. обе его пьесы («Дядя Ваня» и «Три сестры») шли часто и, как правило, при заполненном зале, то суммы собирались немалые.
243
Семейство журналиста и переводчика, соиздателя газеты «Курьер» Якова Александровича Фейгина (1859–1915) относилось к поклонникам МХТ, поддерживая личные отношения со многими его деятелями. Фейгины находились в родственных отношениях с другим радушным, петербургским, семейством поклонников Художественного театра – известного историка В.А. Бильбасова. М.П. была знакома с семейством Фейгиных, видимо, через своих приятелей Коновицеров.
245
Так они с А.П. мечтали назвать сына, хотя в их переписке гипотетический сын чаще фигурировал под именем Памфил.
246
В чеховском фонде РГБ сохранилась визитка Н. – Д., посланная им М.П., скорее всего из Севастополя в Ялту в апреле, когда оба они находились в Крыму: «Милая Марья Павловна! Как видите, Ольге Леонардовне очень плохо. Скажу Вам напрямки: вся наша надежда на Вас. Антону Павловичу надо себя беречь – не до того ему, чтобы оберегать еще ее. А Вы молодчина, с золотыми руками и сдержанным темпераментом» (ОР РГБ, 331.94.24).
248
О.Л. приехала в Севастополь 14 апреля (сопровождал ее в поездке давний приятель А.П. известный архитектор Ф.О. Шехтель). Н. – Д. дал срочную телеграмму А.П.: «Распорядись встретить Ольгу Леонардовну покойным экипажем. Она веселая, но очень слаба, ходить не может, температура повышена. Мы переносили. Необходимо вызвать к ее приезду Альтшуллера. Подозреваем, что в дороге простудилась» (НД-4, т. 1, с. 392).