Сколько я себя помню, люди всегда относились ко мне с пренебрежением и предосторожностью. Я на них не обижался. Как еще им было относиться к одержимому? Лорд д'Арбанвиль, мой отец, считал меня исчадием ада, его пугал мой замкнутый характер, сменяющийся приступами активности и живости. Зато его всегда радовал мой брат. Бойкий, задиристый мальчишка, вечно лезущий не в свои дела. Лорд души в нем не чаял, мечтал сделать единственным наследником, а мне прочил церковную службу, лишь бы только я скрылся с глаз его долой.
Однако, резвость моего брата сыграла с ним злую шутку, когда он, зная, что я не умею плавать, и желая насолить, начал раскачивать веревочный мост над рекой в лесу, что прилегал к нашим владениям. Да, я тогда упал в воду, но вовремя успел схватиться за него и он вместе со мной полетел с моста. На счастье, мне удалось выплыть, держась за брата. Но на следующий день он слег с воспалением легких, а я отделался обычным насморком. Болезнь источила его силы очень быстро, и вскоре у нашего отца остался только один сын.
Ты была абсолютно такой же, как все эти люди, презирающие меня, тебя не привлекали даже богатства, которыми я владел. Я пытался купить твою привязанность, даря тебе дорогие украшения, привезенные из-за морей, шелковые шали, прекрасные платья, сшитые по последней моде, но ничто не радовало тебя. Поначалу, ты отвергала все мои подарки с праведной скорбью на лице, предпочитая носить то старье, что привезла с собой из отцовского дома, потом же осмелела и стала сама требовать покупать новую мишуру, которая, как ты считала, делает тебя прекрасней.
Помню нашу первую брачную ночь, я тогда приоткрыл дверь в твои покои и увидел тебя, сжавшуюся на шелковых простынях, с ужасом смотрящую на меня. Ты смотрела взглядом зверька, загнанного в ловушку жестоким браконьером, готовящегося к гибели.
Твое лицо было мокрым от слез, глаза покраснели — ты плакала. Это были не те истерические рыдания, полные проклятий, которыми ты меня одарила сполна перед нашей свадьбой и во время нее. Тихий плач, полный тоски и печали. И как я понял потом, стыда.
— Я... Я... Порченная, — заикаясь, пробормотала ты.
От этих слов, по правде говоря, я просто оторопел. Мне нужно было время, чтобы смириться с этой мыслью. Наверное, ты ожидала, что я буду кричать, или может даже бить тебя. Но я не желал представать таким в твоих глазах, потому просто тихо вышел. Я к тебе так и не прикасался в эту ночь, не мог позволить себе испугать тебя, окончательно упасть пред тобой. Кажется, ты оценила этот мой душевный порыв, и с утра на твоем лице было уже меньше неприязни. Но знала бы ты, родная моя, как потом я злился. Нет, я был в бешенстве! Заперевшись в своих покоях, я колотил стены кулаками, сметал с камина подсвечники из яркого бирюзового малахита, разорвал несколько подушек, перья которых потом летали по всей комнате. Я проклинал твоего отца — этот старый пройдоха знал, почему хотел побыстрее избавиться от тебя. И поэтому мое быстро принятое желание жениться на тебе было сразу же одобрено! Ему просто был нужен дурак, который попадется в хитро расставленные сети лжи. Уверен, что и тебя он научил, что нужно говорить и как себя вести в эту ночь, только бы я не узнал правды. Но ты оказалась слишком честна, именно за это я бесконечно благодарю тебя, мой земной ангел.
Мне казалось, что твое ледяное сердце начало оттаивать. О, как же я заблуждался! Ты просто стала немного терпимее ко мне, но по-прежнему избегала моего общества и разговоров со мной. Относилась ко мне, как к злому рабовладельцу. Так и называла меня — хозяин, будто ты была вещью, незаконно оказавшейся в моих руках, вещью, что я забрал у кого-то другого.
Пташка моя, разве мог я помыслить, что твое юное сердце уже было подарено кому-то другому? Я понял это только, когда приобрел привычку караулить у твоей двери ночами в те дни, когда ты отказывалась выходить даже к ужину. Часами я сидел на холодном мраморном полу, прислонившись головой на косяк из красного дерева, слушая твои крики, полные злости, обличения меня, клятвы в любви какому-то неизвестному мне молодому человеку. Помню, его звали Адриан. Мне не составило особого труда навести справки, и узнать, что он являлся твоим кузеном и быстро и успешно женился на богатенькой овдовевшей графине, что была старше его на четверть века.