Ильич тотчас же взялся за работу, за установление связей, за налаживание нелегальной газеты, за изучение опыта революции пятого года, за перечитывание Маркса и Энгельса под углом зрения этой минувшей революции и грядущей социалистической революции, взялся за изучение опыта всех прежних революций, за углублённое изучение всего уклада капиталистических стран переживаемой эпохи.
И потому, что ни на минуту, ни мыслью, ни сердцем не отрывался он от революционной борьбы России, от интернациональных задач рабочего движения, был убеждён в победе рабочего дела — в победе социализма, оказался Ильич так хорошо подготовлен к борьбе за власть Советов, за диктатуру пролетариата в 1917 г.
Тяжка была для Ильича вторая эмиграция и особенно тяжелы годы империалистической войны, когда ослабели связи с Россией. В начале 1917 г. Ильич чувствовал, что назревает уже революционный кризис. Весть о Февральской революции глубоко взволновала всю эмиграцию. Чётко, ясно сознавал Ильич, какой решающий для всех судеб России наступил момент, какое громадное значение имеет линия, которую займёт рабочий класс.
Писать прямо в Россию не было тогда возможности, и он пишет в Стокгольм для передачи в ЦК: «Ни за что снова по типу второго Интернационала! Ни за что с Каутским! Непременно более революционная программа и тактика…» И далее: «…по-прежнему революционная пропаганда, агитация и борьба с целью международной пролетарской революции и завоевания власти „Советами рабочих депутатов“ (а не кадетскими жуликами)»[6]. На другой день он пишет: «Вширь! Новые слои поднять! Новую инициативу будить, новые организации во всех слоях и им доказать, что мир даст лишь вооружённый Совет рабочих депутатов, если он возьмёт власть»[7].
5 (18) марта начала выходить в Питере «Правда», и Ильич стал писать туда «Письма из далека». «Первый этап первой революции» — так называлось первое письмо, статья, напечатанная в «Правде». Статья начиналась словами:
«Первая революция, порождённая всемирной империалистской войной, разразилась. Эта первая революция, наверное, не будет последней.
Первый этап этой первой революции, именно русской революции 1 марта 1917 года, судя по скудным данным в Швейцарии, закончился. Этот первый этап наверное не будет последним этапом нашей революции»[8].
И далее он даёт глубоко продуманную оценку этого первого этапа и намечает дальнейший путь действий.
В этом и дальнейших «Письмах из далека» («Новое правительство и пролетариат», «О пролетарской милиции», «Как добиться мира?», «Задачи революционного пролетарского государственного устройства») Ильич излагает всё, что продумал за годы второй эмиграции, за годы империалистической войны. В этих письмах особо выступает трезвость мысли Ильича, ясное сознание необходимости непримиримой вооружённой борьбы, недопустимости никаких колебаний, никаких уступок. В каждой статье бьёт ключом его исключительное внимание к широчайшим массам, к их организации, забота об их нуждах, о немедленном улучшении их положения.
С первых же минут, как пришла весть о Февральской революции, Ильич решил ехать в Россию, рвались туда и другие большевики. Англия и Франция не соглашались пропускать в Россию большевиков. Во время войны проехать нелегально нельзя было никак. «Мы боимся, — писал Ильич‚— что выехать из проклятой Швейцарии не скоро удастся»[9].
Через швейцарцев начались переговоры с германским правительством. Швейцарский социалист-интернационалист Фриц Платтен заключил точное письменное условие с германским послом в Швейцарии. Сопровождать русских эмигрантов обязался Платтен, никто в вагон без разрешения Платтена входить не мог. Никто не имел права контролировать ни паспортов, ни багажа едущих эмигрантов. Едущие обязались агитировать в России за обмен пропущенных эмигрантов на соответствующее число австро-венгерских интернируемых.
Тогда на основе такого соглашения рискнули ехать лишь большевики (32 человека поехали), а месяц спустя тем же путём через Германию проехало свыше 200 эмигрантов, в том числе Мартов и ряд других меньшевиков.
Перед отъездом Ильич написал в швейцарскую газету «Volksrecht»[10] прощальное письмо швейцарским рабочим, кончавшееся словами: «Да здравствует начинающаяся пролетарская революция в Европе!»[11], написал письмо и товарищам, томящимся в плену, с которыми из Швейцарии большевики вели большую переписку.
Проехали благополучно. В Стокгольме торжественную встречу нам устроили шведские социал-демократические депутаты. На финских вейках переехали мы из Швеции в Финляндию, пересели в плохонькие вагоны 3-го класса, всё уже было близкое, родное. Надо было видеть, как посветлел весь Ильич.
В одном поезде с нами ехали солдаты. Узнав, что в поезде едет Ленин, солдаты позвали его к себе в вагон поговорить с ним о совершающихся событиях. Речь Ильича не походила на обычную речь пропагандиста или агитатора. Он говорил о том, что его самого так волновало, о необходимости дальнейшей борьбы, борьбы за мир, борьбы против грабительской войны. Ему возражал побледневший поручик-оборонец. Солдаты напряжённо слушали, придвигались, влезали на полки, чтобы лучше уловить каждое слово того, кто так просто, понятно говорил с ними, волновался тем, чем они волновались.
В Петроград приехали вечером.
Того, что увидел Ильич, он себе не представлял. Встречать его пришли тысячи рабочих и работниц с фабрик и заводов, вся площадь перед Финляндским вокзалом была залита народом. Площадь освещалась движущимися лучами прожекторов. На перроне стоял, выстроившись вдоль всей платформы, почётный караул.
Ильич стоял на броневике, глядел на взволнованные народные массы и восклицал: «Да здравствует мировая социалистическая революция!»
С тех пор прошло уже 20 лет. Новая Советская Конституция записала наши достижения за 20 лет. Они завоёваны в неустанной борьбе. Завоёвано главное: Страна Советов стала страной социалистической. Много ещё борьбы впереди. Вслед за Ильичём скажем:
«Да здравствует мировая социалистическая революция!»
1.7. Ленин в 1917 году
Из речи, произнесённой Н. К. Крупской 11 ноября 1934 г. на собрании студентов и преподавателей Коммунистического университета трудящихся Востока.
Впервые напечатано 20 января 1960 г. в газете «Известия» № 16.
Печатается по стенограмме с авторской правкой.
В 1917 году в январе в Цюрихе (в Швейцарии) было очень много революционной молодёжи из разных стран, которая понимала, что война, которая идёт‚ — это война грабительская, война империалистическая. С самого начала войны Ленин старался как можно ярче вскрыть этот грабительский характер войны, показать, из-за чего идёт война. Он написал книгу об империализме[12], собрал данные, которые особенно вскрывали суть колониальной политики капиталистических стран, и, начиная с момента, когда разразилась война, он всё время говорил о необходимости поднять знамя борьбы против этой империалистической войны. Я помню, как после того, как разразилась война, мы жили в Швейцарии. Жили как эмигранты. Снимали комнату у сапожника, маленькую комнату, окна которой выходили во двор, куда выходили также окна колбасной. Было совершенно невозможно открыть окно. Я боялась, что Ильич захворает. Хозяева были очень хорошие люди. Они сдавали комнаты. В их квартире жили люди разных национальностей. Там жили и немцы, и французы, и мы, русские. Конечно, квартира была бедновата, и жили мы бедновато. Приходилось стряпать. Собирались все на кухне.
Там была такая газовая плитка, и около этой газовой плитки мы, женщины, обыкновенно обсуждали все интернациональные вопросы. Хозяйка, жена сапожника, страшно негодовала на эту войну и раз сказала:
11
«Прощальное письмо к швейцарским рабочим» В. И. Ленина было напечатано 1 мая 1917 г. в газете «Jugend-Internationale» № 8. (См. Ленин В. И., Полн. собр. соч.‚ т. 31, с. 87–94.)
12
Речь идёт о книге В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма», написанной в первой половине 1916 г. (см. Полн. собр. соч., т. 27, с. 299–426).