Я у нее в квартире. Помню, как принял душ, получил разрешение постирать свои вещи в стиральной машинке и одолжил на один раз кровать (она не возражала). Странная девушка... Поворачиваюсь на другой бок и с удивлением обнаруживаю ее рядом, прямо перед собой, спящую в одной лишь серой длинной рубашке. Должно быть, все одеяло досталось мне. Пробую осторожно накрыть ее, но она, словно выжидала все это время, ловко и быстро поворачивается ко мне и целует в губы. Мягко, нежно, ее дыхание обжигает... А затем, отстраняясь, поворачивается спиной ко мне. В тот момент в моей охладевшей душе случилось неожиданное потепление. Пытаясь побороть себя, прокусываю до крови свой большой палец правой руки. Удивительно, но от привкуса живительной жидкости становится легче. - Не пачкай простынь, - вдруг говорит она, словно у нее глаза на затылке. Вылезаю из постели и иду к выходу: нужно ополоснуть лицо теплой водой и собраться с мыслями. Слишком много всего навалилось за последний вечер, да еще и режим сна полетел к чертям из-за того, что сегодня днем пришлось бодрствовать. - Тора, - сказала девушка, когда я уже был в дверях. Я остановился и недоуменно посмотрел на нее. - Мое имя. - Гарольд. - Прямо как у монарха.
Странное сравнение - смутило.
***
Она разрешила мне остаться. Прошло несколько дней. На часах - четыре часа дня, не спится. По радио мужчина и женщина поют, а на улице тем временем ни капли дождя. Окна в гостиной почти полностью зашторены: в одном, правда, месте солнечные лучи все же пробиваются, но далеко в комнату не пробираются. Днем Торы обычно никогда не бывает дома: она уходит утром и не возвращается до самого позднего вечера, а затем, вернувшись, обменивается со мной несколькими фразами и идет спать. Странная она... На машину похожа: минимум чувств - больше действий. Покопавшись в ее компьютере, я не нашел там никакой важной и интересной информации, хотя часть папок под непонятными мне названиями запаролены. Что правда, то правда - девушка-тайна. Но тут мне попалась папочка со странными фотографиями. Я решил открыть ее, особо не надеясь увидеть там что-то необычное, и тут... все они оказались фотографиями трупов: людей, вампиров, еще каких-то странных созданий... К горлу подступил ком. «Нужно закрыть все это! Сейчас же закрыть!» - кричал разум, но я, завороженный, продолжал листать кадры. По подбородку потекла слюна. Столько крови... - Закройте это! - прозвучал за спиной властный женский голос. Вздрогнув, я в панике закрыл кадр, вскочил со стула и обернулся к ней. Она стояла в дверях: низкая, грациозная, с рыжими длинными волосами и горящими янтарными глазами. Зрачки по-кошачьи сужены, а брови нахмурены. - Жалкое подобие вампира, - слетают с ее губ жестокие слова. - Если все современные обращенные такие неосторожные, то неудивительно, что вы дохнете пачками. Она, недовольная, подходит ко мне. Черт, тело не слушается. Все мускулы, словно камень. Неужели ее работа? - Будь вы хоть трижды вампир, разум ваш все равно остается человеческим, а слабовольных человечков, знаете ли, так легко подчинить своей воле. Черт... черт! - И ведь я же говорила вам вчера, Гарольд, держитесь от меня подальше, - ее теплая ладонь касается моей щеки. - Потому что если европейские оборотни - люди, пытающиеся быть животными, то я - лисица, пытающаяся быть человеком. У меня другая мораль, - ее лицо подобно красивому куску льда. - Впрочем, это неважно... Сейчас вы все равно все забудете. Забуду?! Что?!.. Ее ладонь коснулась моего лба, и перед глазами все померкло.
***
Поздний вечер. В кафе-баре играет джазовая музыка, ночные создания сидят за столиками и о чем-то живо переговариваются. Даниэль фон Ульфхейд, скрыто ненавидящий свою идиотскую фамилию, затушил в пепельнице третью сигарету. - Послушай, Тора, - вдруг сказал он девушке, сидящей напротив. - Почему ты вечно флиртуешь с вампирами? Это что, такой фетиш? Лисица-оборотень оторвала взгляд от недопитого бокала с вином и посмотрела в землистого цвета лицо давнего знакомого, тоже вампира: статного, высоко мужчины с растрепанной шевелюрой и вечно усталым видом. Тора ухмыльнулась. - Ревнуешь? - Чуть-чуть. Кстати, прочтешь мой новый роман? Совсем недавно закончил, еще даже издателю не отправлял. Девушка вздохнула. - Просишь меня снова выкорчевывать твой глупый постмодернизм? Мужчина улыбнулся. - Совсем немножко. - Половину книги... - Да ладно! Жалко тебе что ли? - Только если ты отдашь мне половину своего гонорара. А мужчина, сидящий за барной стойкой, продолжал уже второй час пристально наблюдать за ними: потому что та гадина решила сделать Гарольду больнее и оставила ему все воспоминания, связанные с собой, стерев только память об увиденных фотографиях. Теперь они, не желая отправляться в чулан памяти, щемили его небьющееся сердце, а лисица-оборотень продолжала игнорировать присутствие вампира.