всё прошло навсегда –
да!
лишь
в хрупкой памяти живы года...
нет!
ничего не проходит навек –
нет!
это просто январьский снег
заметает мой след
просто снег...
Огонь лизнул мне руку как собака
Огонь лизнул мне руку как собака
И жадно бросился на смятые листы:
С урчаньем тихим он жевал бумагу –
Мои надежды, мысли и мечты.
Письмо к тебе... наивное как детство...
Оно сгорело у меня в руке.
Чтоб память исцелить нет лучше средства,
Чем пламя на изорванном листке.
Пусть все горит!
Что берегла так долго,
Все, что любила часто вспоминать...
От памяти нет никакого толка –
Мне нужно научиться забывать!
Из жизни вырвав целые страницы,
Я сделаю их пеплом навсегда –
Не стану больше плакать и томиться
И заливаться краскою стыда!
Пускай горят ошибки и удачи –
Пусть жизнь начнется с чистого листа!
Мой прошлый опыт ничего не значит,
Пусть лучше там чернеет пустота...
Мой зверь ручной послушно съел бумагу,
Оставив мне лишь горький черный прах...
И щеки обожгла предательская влага,
Оставив привкус крови на губах.
Сжигать себя...
Младенческая глупость!
Когда я плакала,
я плакала всерьез.
И вся моя накопленная мудрость
Не стоит даже капли этих слез.
Испила я чашу до дна
Испила я чашу до дна –
А на дне только горечь слез.
Слепо пялится в окна луна,
И в душе моей воет мороз.
А в груди – пустота...
пустота...
Разлетелись осколки в ночь.
Я одна – и вокруг темнота...
Мне бы вырваться,
вылететь прочь,
Но обломаны крылья
и нет сил взлететь,
Забирает мороз остатки тепла.
Сквозь снежинки в ресницах
буду молча смотреть
Киноленту той жизни,
что не прожила.
Я зажмурюсь до боли
Я зажмурюсь до боли
и губу закушу до крови.
Я уйду в темноту
под холодные струи дождя.
Я уйду без огня,
без надежды
и без любви
И тихонько закрою дверь,
уходя.
Ничего, все пройдет –
даже смертная эта тоска...
И текут по щекам –
нет, не слезы, –
а просто дождь.
Ничего, что душа как–то слишком пуста –
Подожди, и ты счастье найдешь.
Не грусти,
не проси
и не плачь.
Просто молча стой под дождем.
Сердце в теплых ладонях спрячь
И шепни ему: “Подождем.”
Ну что же, наверное, мне не дано
Ну что же, наверное, мне не дано
Согреться теплом любви.
Лишь ветер стучится в мое окно,
Ночь смотрит в глаза мои.
Мир полон людей – но не для меня,
Ведь без тебя – мир пуст.
Но я улыбаюсь под взглядом дня,
Скрывая поглубже грусть.
Нет, я не заплачу, не закричу,
И может быть, улыбнусь.
Плечами пожму и промолчу
И даже не оглянусь.
За что этот крест, я не спрошу,
Пощады не стану молить:
Я все же люблю –
и значит, дышу;
Мне не о чем больше просить.
ПОЛОСА БЕЛАЯ
Я храню твою теплую нежность
Я храню твою теплую нежность
В стылом мраке осенних ночей,
Чтоб холодная безнадежность
Не задула мерцанье свечей.
Помнят пальцы прикосновенье
И пожатие теплой руки –
Вечность сжалась в одно мгновенье
И втянулась в кошачьи зрачки.
Я закрою глаза, чтоб вернуться
В твой бездонно–зелёный взгляд,
Чтобы тихо к губам прикоснуться
И допить этот сладкий яд,
Чтоб в надёжных объятьях укрыться
От тоски, одинокой и злой,
Чтобы в небо взлетели две птицы
И забыли о жизни земной...
Я храню твою теплую нежность,
Сберегая свечи огонек,
Защищая его безмятежность
От превратностей дальних дорог.
Солнечный зайчик
Ты, как солнечный зайчик,
ускользаешь из рук;
Мне тебя не поймать –
ты не хочешь жить в клетке.
Я любуюсь издали,
боясь прикоснуться –
А вдруг ты растаешь
и утечешь сквозь пальцы?
Но как же невыносимо
мне хочется тебя погладить
И сделать совсем ручным
мой пугливый солнечный зайчик...
Стану каплей росы
Стану каплей росы
на твоих лепестках – для тебя.
Стану светом звезды
в твоих небесах – для тебя.
Стану теплой волной
в твоих синих морях – для тебя.
Стану мягкой травой
в альпийских лугах – для тебя.
Буду летним дождем
тебя целовать,