После того как мы глубоко созерцали своих духовных предков, учеников и кровных предков, мы ясно воображаем своих детей. У нас есть дети, которыми мы довольны и которые близки к совершенству. И у нас есть дети, которые бедокурят, которые далеки от совершенства, которые огорчают нас. Разве мы можем не принять своих детей, какими бы они ни были? Когда мы примем их всех как своих детей, то ощутим глубокий покой. У меня нет родных детей, но у меня много духовных детей. Когда я кланяюсь до земли, то воображаю всех своих духовных детей.
Без корней невозможно быть счастливым. Духовная практика призвана возвратить нас к нашим корням. В наше время очень многие люди отчуждены от своих культур и традиций, поэтому они страдают. Я призываю вам возвратиться и снова укорениться в своей культуре и традиции, используя интуитивное понимание взаимосвязанности для того, чтобы выработать энергию мудрости и сострадания. Первое простирание предназначено именно для этого.
Второе простирание
Прикасаясь к земле, я соединяюсь со всеми людьми и остальными видами живых существ, пребывающих в этот самый миг вместе со мной в этом мире. Я един с чудесным потоком жизни, которая излучается во всех направлениях. Я вижу тесную связь между мной и другими существами, наш взаимообмен счастьем и страданием. Я един с теми, кто родился инвалидом или стал им из-за войны, несчастного случая или болезни. Я един с теми людьми, в стране которых идет война или политические репрессии. Я един с теми, кто несчастен в семейной жизни, у кого душа не на месте, кому недостает цельности, кто жаждет знания и любви, кто ищет что-то прекрасное и добродетельное и подлинное, чтобы обнять эти вещи и поверить них. Я тот, кто лежит на смертном одре и не знает, что с ним станется. Я ребенок, который живет в трущобах, где царит нищета, вспыхивают эпидемии, от которого остались одни кожа да кости, и у которого нет будущего. И я также производитель бомб, которые продают бедным странам. Я лягушка, плавающая в пруду, и я также змея, которой нужно тело лягушки для того, чтобы питать им собственное тело. Я гусеница или муравей, на которого смотрит голодная птица, и я также птица, которая смотрит на гусеницу или муравья. Я лес, который вырубают. Я реки и воздух, которые загрязняют, и я также человек, который вырубает лес, загрязняет реки и воздух. Я вижу себя во всех типах живых существ и вижу в себе все типы живых существ.
Я един со всеми людьми, которые живут в наше время: великими людьми, которые постигли истину отсутствия рождения и смерти и могут смотреть на формы рождения, смерти, радости и страдания спокойно; теми людьми, у которых есть внутренний покой, любовь и понимание, которые могут осознать то, что здорово и полезно, а также могут контролировать себя и действовать в мире с любовью и заботой; теми людьми, которые страдают от физической или душевной боли и страха. Я тот, у кого достаточно покоя, радости и свободы для того, чтобы предложить радость и бесстрашие живым существам. Я вижу, что я не отсечен. Любовь и счастье великих людей нашей планеты удерживают меня от отчаяния и помогают мне жить осознанно, с подлинным покоем и счастьем. Я вижу всех этих людей в себе и вижу себя во всех них. Второе простирание выражается горизонтальной линией, здесь и сейчас. Когда мы касаемся земли в этой позе, то осознаем всех живых существ, которые живут вместе с нами сейчас. Мы осознаем себя как часть жизни и воспринимаем ее как единое целое.
В 1978 году я написал следующее стихотворение, пытаясь помочь лодочникам в Южно-китайском море:
Не говорите: «Завтра я уйду», ведь даже сегодня я все еще прихожу.
Посмотрите в свою глубину: в каждый миг я становлюсь бутоном на ветви
Весны, крошечной птичкой в моем новом гнезде, гусеницей в сердце цветка, драгоценностью, скрывающейся в камне.
Я все еще прихожу, чтобы смеяться и плакать, бояться и надеяться.
Ритм моего сердца есть рождение и смерть все живого.
Я мушка, которая преображается на поверхности реки.
Я птица, которая камнем падает вниз, чтобы проглотить мушку.
Я лягушка, которая радостно плавает в чистой воде пруда.
И я уж, который тихо подкрадывается к лягушке.
Я ребенок в Уганде, от которого остались кожа да кости.