Мы изменились с ней оба. Постарели, помудрели. Когда обнял на прощание после нашей встречи, то вспомнил, как нес на руках через весь Невский. Она пахла так же, как в тот весенний день. И тогда я набрался смелости и поцеловал ее. Я все так же робел и потел, когда находился рядом, но преодолел себя. А самое интересное, она ответила на мой поцелуй!
А сейчас мы едем с ней в метро из театра в нашу квартиру. Жанна положила голову мне на плечо и держит мою руку в своей. Вот оно счастье. Не счет в банке, не золотые слитки в подвале, а рука, которая держит мою и которую никогда больше не выпущу.
Как дальше
Я сижу на полу в кухне и собираю фото, рассыпавшиеся из коробки, выпрыгнувшей на меня с антресоли. Как же больно. Но не от удара по голове, а от того, что держала в руках.
Фотографии. Старые, про которые уже давно позабыла. На них тот, кто разбил мое сердце на такие крохотные осколки, которые не смогла склеить, хотя прошло уже восемь лет после нашего расставания.
В голове сразу всплывает картина. Я стою в переходе у метро Лиговский проспект и рыдаю на плече подруги. Первый раз за долгие-долгие годы я плакала на людях. Плакала, выпуская из слезных каналов все то, что держала, терпела, давила в себе долгое время. Проблема только в том, что красиво плакать я не умела никогда. Губы и нос распухают, глаза, и так не сильно большие, становятся как прорезь на заднице у свиньи копилки и обязательно сопли, текущие из носа прямо в рот. В кино такое точно не покажут, если это не фильм ужасов.
Но я плакала, потому что было до чертиков больно.
Если отмотать время на 12 лет назад, то тогда я была счастлива. Почему? Потому что встретила его — самую большую и единственную любовь моей жизни. По крайней мере пока что. Про то, что эта самая любовь превратится в самую большую боль я тогда не знала, да и не поверила бы, если б кто такое сказал.
Меня пригласил на день рождения парнишка, с которым когда-то сидели за одной партой в школе. Знаю, что он не ровно ко мне дышал и, несмотря на то, что мы учились на тот момент в разных институтах, не оставлял надежды завоевать мой мышечный орган под названием сердце. Парадокс, этот орган в тот день был завоеван, но не им.
Когда я вошла в комнату полную разношерстной публики, то сразу же увидела того, о ком болит мое сердце до сих пор.
Голубоглазый парень со светло-русыми волнистыми волосами, собранными в небрежный хвост. Он стоял в центре комнаты в окружении нескольких девушек и смеялся, рассказывая им скорее всего что-то банально-романтически-смешное. Одно поняла сразу- он любит быть в центре внимания и умеет привлекать его. Со стороны выглядело забавно, так как девушек явно не особо интересовало то, о чем идет речь. Они жеманничали, накручивали на пальчики локоны, которые специально вытаскивали из причесок, облизывали губы и томно смотрели на оратора. Я ухмыльнулась и прошла в комнату, чтобы поздравить Витьку.
Когда мы болтали с бывшим одноклассником, то неожиданно почувствовала, как меня обдало горячей волной. И за моей спиной раздался низкий, немного глухой голос.
— Вить, представишь нас? Кто эта прелестная незнакомка?
Я обернулась и увидела его. Наши взгляды встретились и на секунду у меня закружилась голова и как-то резко подзабылось, как правильно дышать.
— Саша, — сказал он и протянул мне руку.
Я смотрела на него, как завороженная. Какая-то неимоверная сила, энергия или я не знаю, что это вообще такое, исходило от него. В эту же секунду осознала, что, если он мне скажет прыгнуть в горячий котёл, я пойду и сделаю это без колебаний.
— Вика, — медленно ответила, протягивая в ответ руку.
По коже побежали мурашки, а он смотрел всё так же мне в глаза и сжимал мои холодные и дрожащие пальцы. Что это? Он удав, а я кролик?
С этого момента Саша поселился в моей голове. Днями и ночами думать могла только о нем.
Первая позвонила, просто чтобы услышать его голос. Первая пригласила на свидание, первая поцеловала.
Саша позволял себя любить, восхищаться. Он привык ко вниманию, которого у него было с лихвой. Красивый, харизматичный, музыкант. Девушек у него было на любой вкус и фасон, как у дурака фантиков. Но все отношения — одноразовые.
Я бегала за ним, как собачонка. Звонила, приезжала, чтобы убрать в квартире, приготовить еду, сделать уколы, когда он лечился то от одного, то от другого венерического заболевания. Надо же. Мне не было противно делать это. Но одно негласное правило никогда не нарушалось- никогда он не допускал нашей близости. Поцелуи, объятия- да, сколько угодно, но не больше.