— Что ты творишь? Его нет и это плохо, но есть его сын. Вспомни, как было тебе холодно и страшно, когда ты первый раз оказалась в нашем заведении. Вспомни, что тебе было так страшно, что ты даже плакать не могла. Вспомни себя, когда тебе было 7 лет. А твоему сыну 14 дней. Всего 14 дней. И у него уже нет отца и никогда родного отца больше не будет. А ты ещё хочешь его и без матери оставить! Представь себе, что семья твоего мужа заберет малыша и начнёт воспитывать так, как они хотят…Что они ему будут говорить? А ты сможешь что-то возразить? Соберись и вытри сопли! У тебя есть где жить, есть на что жить. Прекрати! У тебя сын. Ты мать теперь и жалеть себя будешь тогда, когда поставишь его на ноги!
После слов Ольги Владимировны я поняла, что слёзы может и лечат душу, но сначала эту душу надо собрать.
И я начала собирать себя по кусочкам. Мне стали приносить сына и я начала на него смотреть, хотя до этого просто отмахивалась, так как боялась увидеть в нем моего Колю. Но он был похож на меня. Поэтому я и назвала его Валей. Смешно. Я родила себе тезку."Валентин и Валентина".
На выписку никто не пришёл нас встречать. Но я и не хотела никого видеть. За те недели, что мы с Валей провели в роддоме вместе, приняла тот факт, что мой мир, такой большой и огромный, стал крошечным и вмещает в себя только меня и его. Моего малыша.
Первые пол года были очень тяжелыми. Спасало то, что могла делать работу на дому и нанять няню, а времени предаваться сожалениям просто не было. Потом стало чуть легче. А когда Вале исполнился год, отдала его в ясли.
Да, мать кукушка и ехидна. Но я его отводила туда только тогда, когда мне это было необходимо по работе. К его трем годам купила квартиру. Мы переехали и начали новую жизнь. Где мы жили, не знал никто из " родственничков", так что мы были только вдвоем.
А потом, когда Валя пошёл в школу, вспомнила, что когда-то, когда я осталась одна, то появился Коля. Как комета пронесся в моей жизни, осветил ее, дал смысл и улетел.
Тогда поговорила с сыном и мы решили, что счастьем надо делиться. Я стала опекуном трём девочкам и двум мальчикам. Росла семья, росла жилплощадь. Сейчас мы живём за городом в нашем доме, живём дружно. Трое из моих "опекунчиков" уже поступили в универы и учаться на радость мне.
Хочу сказать, что именно тот короткий миг любви, который мне подарил мой Коля, показал, как я могу любить, как я хочу, что бы любили меня.
Вес души
— Не надумала ещё работу поменять? А, Кассандра? Или кто ты там у нас сегодня по сводкам?
— Да отвали ты, моралист хренов.
Милый диалог. Передо мной сидит местная шалава с разбитым в хлам носом, держит бутылку водки у этого самого носа, которую достала из морозилки салона. Красная помада размазана, тушь потекла, вся взъерошенная. Хорошо, что хоть халатик накинуть успела.
Мда….Когда-то я знал ее под именем Анны Петрушиной. Тогда она выглядела значительно лучше. Две веселые косички с огромными бантами, всегда в юбочке и с улыбкой на губах.
Мы дружили семьями до того момента, пока мой отец не погиб при исполнении. С Егором, братом Ани, мы ещё и учились в одном классе на 4 года старше девочки.
Мне отчётливо вспомнился тот день, когда стояли на линейке первого сентября, а ее, первоклашку, несли перед всеми нами с колокольчиком. Такая радостная, маленькая, полная ожидания чего-то хорошего.
Это когда вообще было? Сто лет прошло уже? Вообще для меня время странно идёт. От одного задержания до другого, от одного заседания суда до другого.
После школы я не поступил сразу в университет и пошёл в армию. А мой друг благополучно сдал экзамены и оказался первокурсником самого главного ВУЗа нашего города. Только со студенческим билетом и зачёткой, ему достались новые приятели, которые банчили наркотой только так. Вот и Егор подсел плотно на иглу. В то же время умерла его мать при родах. Ребенка спасти тоже не удалось. Отец запил и контроль (тот последний, который ещё как-то мог Егора держать) испарился. А Аня….Ее брат барыгам за свои долги на субботник отдал. Вернули полностью сломанную девчонку, которая ни отцу, ни брату была не нужна. Потом и отца не стало. На ножи поставил собутыльник.
Это всё я узнал, когда из армии пришёл.
Соседи, особенно бабушки у подъезда (вымирающий тип свидетелей) с радостью и взахлёб поделились информацией. Мы же дружили с песочницы с Егором. Жили (да и до сих пор живём с Аней) в соседних подъездах.
Пока мой лучший друг методично старчивался, я учился в университете МВД. Учился, периодически бегал к нему, пытаясь помочь. Но как помочь тому, кому и так нормально? Если он не считал, что у него проблема и что он может в любую секунду соскочить, то какая помощь ему нужна? Он сам в состоянии (как он свято в это верил) себе помочь.