По дороге из школы я зашла в магазин и купила большую булку с изюмом. Вообще-то я собиралась принести её домой и съесть вместе с мамой и Анькой. Но булка оказалась такой мягкой и тёплой, что я не удержалась и отгрызла горбушку.
Я пообещала себе, что больше не съем ни кусочка. Главное – идти очень быстро. И тут я увидела кота. Большой снежный Котовик, с усами-веточками и длинным хвостом сидел возле горки. Одно ухо съехало вниз, второе вообще отвалилось. И глаз тоже куда-то пропал.
Починить его будет совсем нетрудно.
Я поправляла коту переднюю лапу и вдруг услышала Сонин голос:
– А чего это у него уши круглые, как у медведя? Ты что, не умеешь лепить треугольники?!
Соня швырнула рюкзак в сугроб и сняла варежки:
– Мы вчера с бабушкой чебуреки делали. Вот и уши должны быть такие же.
Я присмотрелась. То, что слепила я, было больше похоже на огромный пельмень. Коту повезло, что у Сони такая хозяйственная бабушка.
Вместе мы соорудили правильные чебуречные уши, собрали новые веточки для усов.
Соня нашла в рюкзаке мятую пачку «Ментос» и вытряхнула два круглых леденца.
– Левый глаз будет яблочный, а правый – лимонный.
Это был самый красивый в мире кот. С хитрой улыбкой и жёлто-зелёными глазами.
– Чего-то не хватает, – нахмурилась Соня. – Надо ему сделать сердце.
НЕ-Е-Е-Е-ЕТ. Только не это!
Я хотела сказать, что больше люблю бессердечных котов. Но Соня уже заметила на скамейке пакет с моей булкой.
– С изюмом?!
– Ага…
– Супер! – сказала Соня и разломила булку пополам.
Можно не сомневаться, маме с Аней даже кусочка не достанется. Хорошо, я хоть горбушку успела попробовать.
Мы выковыряли из булки изюмины и разложили их на снегу. На небольшое сердце точно хватит.
– Это будет Кот Всех Влюблённых, – торжественно сказала Соня. – Кот Валентин.
Я внимательно посмотрела на Соню. Может, ОНА знает ответ на вопрос, который последние дни вертелся у меня в голове?
– Скажи, в меня можно влюбиться?
– А почему нет? – Соня пожала плечами и сунула в рот кусок раскрошенной булки.
Похоже, она не сомневалась, что я могу кому-то понравиться. Мне стало чуточку легче.
– А как я смогу это понять?
– Ну-у-у… Если он на тебя смотрит…
– На меня ВСЕГДА смотрят.
– Значит, он смотрит так… по-особенному!
Соня подняла брови и сделала грустное лицо. А потом вздохнула. Точно как Ветка над закрытой банкой с горошком.
Я задумалась. Вот Вася Южик… Он подходит ко мне чаще других. Однажды спросил, боюсь ли я червяков. А в четверг поделился мятной жвачкой.
Конечно, все эти валентинки – просто ерунда. Но… я бы обрадовалась, если бы мне её подарили. Может, Южик влюбился в меня, просто сам об этом ещё не догадывается?
– Есть пять признаков любви. – Соня даже растопырила пальцы, чтобы я лучше запомнила. – Всё очень просто. Вот, слушай.
– Сонь, а если у него урчит в животе?.. Сильно-сильно. Мы перед физрой на скамейке рядом сидели, и я слышала. Это считается?
Соня задумчиво почесала нос.
– Конечно, когда сердце бьётся – круче. Но для начала и это неплохо.
Она отошла назад и оглядела меня с головы до ног, точно я была длиннющим и очень трудным примером, который надо скорее решить.
– Тебе нужен новый образ!
– Какой ещё образ? – не поняла я.
– Так в телевизоре говорят. Ну, там, сделать татуировку… Или волосы в другой цвет покрасить.
– А можно без татуировки? – испугалась я.
– Наверное, можно, – согласилась Соня. – Ты попроси Аньку, чтоб она тебе новую причёску сделала. А то он привык, что ты всегда с косичками ходишь.
Я воткнула последнюю изюмину в снежное пузо. Отличный у нас получился Котовик – и уши как надо, и сердце. Хорошо, что кондитеры в нашей булочной не жалеют изюма.
Соня отряхнула от снега промокший рюкзак. Потом подумала – и пристроила последний, малиновый леденец в середину изюмного сердца.
– Нужно его удивить, – решительно сказала она. – Чтоб он понял, какая ты обалденная. И влюбился уже окончательно!
Дома всё было по-прежнему, как вчера и позавчера. Мрачная Анька лежала, уткнувшись в подушку. Я ходила по комнате, топала, вздыхала. Даже уронила её любимые пилочки с ножницами, а она и не повернулась.
Надо сделать для Аньки что-то хорошее. Такое, чтобы она подобрела. Я долго не могла придумать ничего стоящего и вдруг вспомнила: кофе в постель! Недавно Анька смотрела кино про очень грустную девушку, и там этот способ сразу подействовал.
Я налила кипятку в любимую Анькину чашку. Достала банку с молотым кофе. Две или три ложки? Лучше три, чтобы наверняка. И сахара столько же. А сверху можно покрошить шоколадку. Я всё хорошенько перемешала, положила на блюдечко бутерброд и пошла к Аньке.
– Жуткая гадость. Но, знаешь, что-то в этом есть.
Анька отхлебнула глоток и задвинула чашку под кровать.
– И зачем тебе с волосами возиться? Хочешь, возьми мои браслеты и майку с черепом.
Ага. Если я так приду в школу, Южик даже не успеет меня разглядеть – я с этим «новым образом» сразу отправлюсь к директору.
– А-а-ань, ну пожа-а-алуйста… – тихонько заныла я.
– Ладно, – вздохнула Анька. – Сейчас чего-нибудь быстро соорудим. Какие-нибудь Лучи Любви. Чтоб все раз – и попадали от восторга.
Никогда не думала, что заплетать косички так больно. Но ради красоты стоит потерпеть. И потом, здорово, когда Анька рядом: заматывает ниткой очередную косичку и не отвлекается на свой ноут или мобильный. Можно задавать ей любые вопросы.
– Ань, а ты кого хочешь – братика или сестру?
– Крысу.
Зря я спросила. Кажется, у неё опять испортилось настроение.
– Мне нужна крыса, с красными глазами и голым хвостом. Я её Германом назову.
Анька сердито перекусила нитку. Я молча сидела на низенькой табуретке и старалась не шевелиться.
– Конечно, им малыша захотелось, – бурчала Анька себе под нос, – на руках носить, тискать. Я большая и вредная, ты… Ты просто большая, тебя и не поднимешь… Не крутись!
Ветка тихонечко заскулила и ткнулась носом в мой тапок.
– А тебе скажут: «Ветка, место!» И будешь весь день в прихожей сидеть, – продолжала шипеть Анька, – потому что у них уже будет маленький, они теперь ему будут пузо чесать…
– Ау-у-у, – всхлипнула Ветка и спряталась под одеяло.
Наконец всё было готово. Анька швырнула расчёску на стол и снова бухнулась на кровать. С ней точно что-то случилось. Её ноутбук стоял на столе с закрытой крышкой, а мобильник со вчерашнего дня валялся на стиральной машине. Вот кому были нужны Лучи Любви. Жалко, что я не догадалась и не заплела ей косички!