Алекс Бэттлер
О любви, семье и государстве
(Философско-социологический очерк)
Предисловие
Три причины послужили поводом для написания данной небольшой работы. Первая заключается в том, что в монографии «Общество: сила и прогресс», которой я сейчас занимаюсь, так или иначе, должна была быть глава, касающаяся проблем семьи и брака. Вторая причина — разгоревшаяся в западной печати полемика о том, кто умнее — женщина или мужчина, а это тема также имеет непосредственное отношение к данной монографии. И, наконец, третьей, самой важной причиной, стала случайно попавшаяся мне статистика о соотношении разводов и браков в России. Из нее я узнал, что на 1000 браков приходится более 800 разводов (на 2002 г.). Эта цифра настолько потрясла меня, что я решил отложить до поры написание других глав и срочно заняться изучением проблем семьи и брака в России на фоне аналогичных проблем на Западе. В результате глава о семье разрослась в небольшую книжку, которую я и представляю читателю.
Более 120 лет назад была опубликована работа Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». В ней была обоснована закономерность одновременного и взаимообусловленного появления моногамной семьи, частной собственности и государства. Эта взаимообусловленность сохраняется и поныне. Только вектор развития повернут вспять: начался процесс разрушения брака и, соответственно, семьи и государства. (В меньшей степени это коснулось частной собственности вследствие того, что многие ее формы приобрели транснациональный характер.) Наглядно этот процесс демонстрирует Западный мир, к которому примкнула и Россия. Причем последняя, не успев набрать обороты процветания, успешно проявляет чудеса загнивания и скатывания в пропасть. Несмотря на это, проблемы семьи и брака, хотя и волнуют правящие круги Запада и России, но загнаны если не на последнее, то на предпоследнее место. По крайней мере, они не воспринимаются как кризисные, а для России — катастрофические. Более актуальной проблемой ныне стала проблема международного терроризма, на борьбу с которым тратятся миллиарды долларов. При этом в полной мере не осознается, что пагубный эффект от развала семьи на порядки превосходит ущерб от всех террористов вместе взятых. Следствием разрушения семьи является не просто сокращение населения того или иного государства, но самое главное — ставится под вопрос само существование государства со всеми вытекающими последствиями. Этот процесс с исторической точки зрения довольно длительный, а потому и менее заметный. Приостановить его можно только одним путем: сменить направление развития, перейти на следующую историческую ступень, а именно: социализм. Запад, между прочим, часто не осознавая этого, точнее не признаваясь в этом, постепенно как раз и встает на путь социализма. Это особенно проявляется в сфере социально-семейных отношений, в рамках которых политика многих западных государств воспроизводит политику, которая осуществлялась в СССР.
В предлагаемой книге проблема семьи и брака анализируется не только на основе социологической науки. Вопреки предварительным намерениям данная тема вывела меня на философские размышления о таких ясных для всех, но не понятных для ученых явлениях, как «красота», «ум» и «любовь». С позиции философии не простыми оказываются и такие известные для любого здравомыслящего человека явления, как «семья», «муж», «жена», «отец», «мать». Однако без философского осмысления перечисленных «слов» было бы невозможно интерпретировать и социологические данные. В любом обсуждаемом явлении важны критерии, четкие определения слов-терминов, перевод их на уровень понятий и категорий. Иначе неизбежен кухонный набор аргументов, которыми изобилуют все современные книги, посвященные браку и семье.
Более серьезный подход я обнаружил в отношении к проблемам любви, обсуждение которых ведется на сложном философском уровне. В общем-то, у меня не было намерений касаться этой темы в данной работе. Однако один из моих друзей, прочитавший первоначальный вариант рукописи, зная мою склонность к формулировкам понятий, попросил в двух-трех словах определить, что такое любовь. Я и определил: любовь — это жизнь. Такое определение его не удовлетворило. Как ни странно, почему-то многих больше устраивает мистический вариант «определения» любви: тайна сия велика есть. Поскольку эта формулировка не операбельна, т. е. не научна, мне пришлось погрузиться в чтение литературы на эту тему, которой, на мое несчастье, оказалось очень много. Естественно, мне пришлось ограничить круг своего чтения до нескольких десятков работ, тем более что большинство из них повторяют друг друга. Удивительно, но и после изучения немалого количества литературы я сохранил суть своей формулировки любви как жизни, поскольку она оказалась единственно верной, что и будет доказано в соответствующем разделе книги.