И, тем не менее, этот тип любви, который можно обозначить как любовь-эрос, имеет два очень больших минуса. Один очевиден: он не предполагает продолжение рода. Это не совсем тот случай, как любовь ради любви или двое ради себя. Он в любом случае полезен для общества, так как улучшает качества людей. Но в нем нет завершенности, нет продолжения, нет развития. Второй его минус: этот тип любви не структурирован, любовь витает в облаках, в ней нет социальной опоры. Именно из-за отсутствия этой опоры любовь-эрос часто завершалась и завершается трагедией. В современных условиях некоторые влюбленные находят опору в форме так называемого гражданского союза (civil union) — нечто вроде эрзац-семьи. Как показывает практика, такие «союзы» довольно быстро переходят в стадию сожительства, т. е. эрос превращается в элементарный секс, и к любви он уже не имеет отношения. Наверняка можно привести какие-то исключения, но они крайне редки. Следовательно, единственно устойчивой структурой для сохранения и развития любви-эроса является моногамная семья. Причем воссоединение с любовью потребовало длительного исторического времени.
На этом я хочу прервать рассуждения о любви между мужчиной и женщиной, хотя осталось невыясненными несколько важных моментов. Просто для наглядности эти моменты удобнее разбирать на примере самой устойчивой формы любви — в рамках семьи. В главе про Семью я вернусь к данной теме.
Тем более, что предварительно необходимо разобраться в сущностных различиях между мужчиной и женщиной. Между прочим, опасная тема, особенно, когда ее поднимает мужчина.
Глава II. Мужчина и женщина, ум и красота
Ибо что может быть реже, чем женщина, которая действительно знала бы, что такое наука?
В январе 2005 г. президент Гарвардского университета Лоуренс Х. Саммерс в одном из своих выступлений заявил, что из-за генетических различий женщины менее склонны к математике и естественным наукам, чем мужчины. В США поднялась буря протеста со стороны женщин-эмансиписток и мужчин-равноправников с требованием отставки Саммерса. Эта буря докатилась и до Англии, где на страницах многих газет женщины-ученые стали доказывать, какие они умные и как много они сделали в науке[57]. Эти статьи сопровождались фотографиями женщин-ученых. Если бы над ними не были проставлены их имена и фамилии, я подумал бы, что они — мужчины: столь мужеподобно выглядели их лица.
В свое время Отто Вейнингер в гениальной работе «Пол и характер» обратил внимание на то, что почти все женщины, достигавшие каких-то успехов в науке, искусстве или писательстве, имели отклонения в сторону «мужественности», т. е. по своим психологическим качествам были скорее мужчинами, чем женщинами[58]. Думаю, что он, конечно, перегнул палку, но тенденция была схвачена.
Истерия современных женщин по поводу «равенства» умов с мужчинами на Западе касается не только науки, но и многих других сфер общественной жизни, что начинает представлять угрозу самим обществам. Не могу в этой связи не упомянуть о показательном случае. В 1996 г. в одной из ванкуверских газет (Канада) было помещено объявление о вакантной должности на пост президента Университета Бритиш Колумбия с такими условиями: предпочтение будет отдано женщине, лицам с черным цветом кожи и инвалидам. О научных заслугах не было сказано ни слова. И хотя журналисты поиздевались над такими критериями выбора лидера университета, тем не менее, президентом была избрана именно дама со всеми указанными «достоинствами».
Казалось бы очевидная, по словам того же Вейнингера «космическая разница между сущностями мужчин и женщин», не только оспаривается сторонниками «равенства» полов, но более того, принцип «равенства» утверждается в обществе, повторяю, с весьма негативными последствиями для общества же. Это будет ясно из последующих рассуждений. Но начну я с другого угла, который выведет на главную тему.
Давно замечено, и не только мной, что женщины в России, на Украине и в Белоруссии особенно красивые. Не секрет, что это первое, что бросается в глаза западному мужчине. Почему?
Другое наблюдение: в Канаде или Англии, где я жил и живу, часто невозможно различить людей на улице по полу: то ли мужчина, то ли женщина; какое-то «оно». И таких «оно» я встречаю слишком часто, чтобы это было исключением. Почему?