Что же касается Димы, так он и не молился, и планы строил не на любовь. Для него все было по-другому. Для него это было, наверное, просто стечением обстоятельств.
Просто у него произошел очередной скандал с женой, с Ниной, в канун Нового, 2002 года, и он начал бракоразводный процесс со своей второй супругой. Развод состоялся первого марта, поделили имущество. Затем Дима сложил пожитки и из России, из Аткарска, снова перебрался в Минск в родительский дом. Однако, поступая так и отправляясь на Родину, к матери, он планировал на самом деле осуществить воссоединение со своей первой супругой Ларисой, от которой имел двух уже взрослых детей. Хотел с ними, да и со всеми родными, наладить отношения. Фактически, Дима собирался воссоединиться со своей семьей, которую он некогда оставил ради Нины. Однако его первые шаги в этом направлении не были встречены аплодисментами — Лариса «артачилась», «что-то из себя строила» и унижала раскаявшегося мужа. Поэтому Дима находился в глубоком раздумье по поводу своего будущего с нею и того, что ему в нем вместе с Ларисою «светит»...
Вот в этот момент на арене действий объявилась я — расфуфыренная, смелая и с новой машиной. Оставалось лишь сделать — предпринять — нечто такое, чтобы переключить Димино внимание на себя, перенеся его мысли и желания с хорошо выстроенных и обдуманных планов на иные — новые и довольно непредсказуемые!
Парковка
...«Арена действий», на которой мы оба стали игроками... Территория, на которой мы должны были пересечься так близко, что и разойтись нельзя, имелась. Такая площадка, чтобы мимо не пройти, а столкнуться и. вплющиться, вмазаться друг в друга — бесповоротно! И не разомкнуть объятий.
Что ж, именно такую «арену действий» Божественный Промысел придумал и построил. И продумал те пути, которыми мы на эту площадку — на парковку — были бы приведены.
Мне для этого — по судьбе — нужно было пройти обучение в автошколе, сдать на права, купить автомобиль и поставить его на парковку возле моего дома, на которую Дима должен был прийти работать в мае. Что ж, в мае, восемнадцатого числа, я и купила свое авто и тогда же поставила на парковку. Купила, поставила — даже этого было недостаточно: в этот день Дима не работал, не его была смена, — работал другой парковщик. Так что «на все про все» — чтобы встреча состоялась и любовь «закрутилась» — судьбой было отпущено всего десять дней: от двадцать второго мая, когда мы увиделись на парковке впервые, и до четвертого июня, когда Диму уже перевели работать в другое место, на другую парковку. Встреча состояться успела — мы уложились в срок, который для этой встречи был отпущен, а все обстоятельства ее так связались! Было столько «если бы не.».
Вот, например, осенью две тысячи первого года, когда я только начала о любви мечтать, я и не чаяла, что начну водить машину, что вскоре куплю авто. «Если бы не» посмотрела перед Новым годом передачу «Большая стирка» про «звездных» женщин-автомобилисток. А могла ее не посмотреть, могла пропустить.
Также и для Димы путь на парковку начался с Нового года — с той роковой ссоры, которая, став «последней каплей» в его отношениях со второй женой, окончательно разрушила их брак. После развода, вернувшись в родной город в марте 2002 года, отставной майор Дмитрий Воробьев начал подыскивать себе работу — подработку к своей военной пенсии. Помог родственник, который работал на парковке: он устроил его туда же. Провидение привело Диму в квартал, где я проживала. Божественный план почти сработал — дело оставалось за мною. Чтобы встретиться с Димой, мне следовало прийти или приехать на эту парковку, в общем, следовало на ней оказаться. Конечно, оказаться надо было в ту смену, в которую отставной майор выходил на работу, поскольку парковщиков было четверо. То есть, чтобы на Диму «напороться», на парковку следовало зайти, по крайней мере, несколько раз, а еще лучше следовало наведываться регулярно, чтоб уж не промахнуться и встретиться с ним наверняка, завязать отношения. Только мне на парковку заходить было незачем — я даже не заглядывала туда никогда, поскольку парковка находилась во дворах за фундаментальным забором. Тем более, я не могла туда приехать, поскольку не было машины. В общем, в те дни и часы, когда я Богу о любви молиться начала — в ноябре, за полгода до встречи с красавцем-парковщиком, у меня не было ни машины, ни даже водительских прав. В общем, причины идти куда-то во дворы на парковку и заводить разговоры с парковщиками у меня не было никакой. Так что со мною у Провидения как раз-таки возникла серьезная проблема. И проблему эту надо было как-то решать и создавать условия для того, чтобы я могла оказаться на этой парковке.