Наступила кромешная тьма беззвездной ночи, из-за сгустившихся туч ни одно небесное светило не озаряло землю. Такие ночи всегда страшны и внезапны. В дверь дома стоящего вблизи замка постучались дважды, отворили почти сразу, будто бы ждали. На пороге стоял человек, лицо которого было закрыто тряпкой, на голове у него был капюшон.
– Сию секунду доставьте это своему господину, – в спешке проговорил человек в капюшоне передавая свернутый лист.
– Могу я известить от кого послание? – спросил слуга. Он хоть и быстро открыл дверь, но все же находился в некоем замешательстве, словно ждал совсем не того.
– Думаю, он поймет и так, – с этими словами человек удалился спешными шагами, а чуть позже и вовсе побежал.
Слуге была до ужаса неприятна эта ситуация, мало того что короля придется будить, так еще и может оказаться, что разбудили его по пустяку. Все же слуга выполнил наказание неизвестного и разбудил господина. Спустя минуту, поднявшись с постели Балдуин долго не решался раскрывать послание, так как не ждал от него ничего хорошего, откуда бы оно не пришло. Однако увидев, что письмо явно не официальное, он успокоился. Не прошло и пары минут, как из покоев выбежал Балдуин, причем слуга ни как не мог понять, в каком настроении находится господин, и что следует делать. Балдуин отдал всего три приказа и все шепотом. Собрав с собой шестерых телохранителей, они отправились в путь. Записка все еще оставалась лежать на столе возле кровати Балдуина, неподалеку был и слуга, он отвернул тыльной стороной кисти уголок и прочитал его. « Через пол часа в ивовой роще тебя ждет великая тайна, приди и узнаешь ее».
Едва кони ворвались в непроглядную тьму, а всадники сошли с коней и остановились, на мгновение разошлись тучи и луна осветил человека стоящего среди ив. Всадники всполошились, едва увидели человека и уж, наверное, человек тот мог бы убежать во время этого замешательства, но остался стоять на том же месте. Шестеро из семи бросились на того стоящего неподвижно словно статуя, кинулись словно псы на подранка. Человеку приставили к горлу нож, и даже в тот миг не увидев сопротивления, подошел седьмой всадник.
– Это и есть ты… – начал было говорить Балдуин, словно пытаясь что-то угадать.
–Конечно это я, если у меня спрашиваешь, а спроси у другого он тебе тоже ответит, – улыбаясь, отвечал схваченный, но совсем без насмешки.
– Это твое письмо? Ты хотел меня видеть? – Балдуин схватил парня за голову и после вопроса ударил несколько раз по лицу.
– Мое, – насколько мог, твердо проговорил схваченный, – но не меня зовут Джим, не я тот кого ты так жадно ищешь.
– Кто же ты?
– Я Чарли, – назвав свое имя Чарли, увидел страшное разочарование в лице Балдуина.
– Почем мне знать, что ты не он? – нашелся вдруг израильтянин.
– У тебя ведь есть люди, которые знают его лицо, они скажут тебе.
– Так зачем же ты пришел, зачем не он пришел сюда, а ты? – ярился все более Балдуин.
– Я пришел предать его в твои руки, я скажу, где он, – опустив голову, проговорил Чарли.
– Что ж, если ты скажешь правду, я и в самом деле буду рад тебе, но если ты солжешь и уйдешь от меня с набитыми карманами… Не уж то ты думаешь надурить меня как последнего ишака? Скажи лучше, что помешает мне убить тебя? -
– Тебе ничего не мешает, ты можешь убить, но и его ты не увидишь тогда наверняка, ты рискуешь, как и я. Впрочем, я рискую, может и больше, но что тебе до меня, над тобой уж, наверное, меч висит не меньший.
– Не тебе рассуждать о моей жизни, – изнемогая от бешенства прокричал Балдуин, – забрать его. – крикнул он всадникам.
Прошла еще одна страшная ночь, сколько их было уже и не вспомнить. Гроза так и не уронила на землю ни капли, хмурясь и нависая всю ночь, она так и прошла стороной, словно погрозив неизвестно кому, пугала. Утро, пришедшее вослед, оставило на себе седой отпечаток темной грозы и неясно переходило в день. Тогда уже на всех парах с одного холма на другой везли Чарли, и он знал куда. Чарли уже видел однажды холм Квиринал с его помпезными башнями и огромным замком, но тогда он не думал, что его может с ним, что-либо связывать. Вот он уже здесь, и Чарли и Балдуин со своей свитой, в самом замке в центральной его части. На них на всех свирепо и почему-то опасливо смотрит император Флавий. За его не совсем царским стулом, словно взятым откуда-то из военного передвижного лагеря, стоит огромный вооруженный человек, по-видимому, взятый оттуда же. Рядом стоят статуи и расписные вазы и много еще всего, что делает помещение менее важным. Нечто важное здесь все же уже случалось, так можно было догадаться, и кажется, Чарли догадывался.