– Конечно. Самое главное я забыл, вернее … хотя нет, забыть я этого не мог. Я хочу, чтобы ты вспомнил мой рассказ, из последнего нашего разговора.
– Ах, да это про птичку то, – сообразил сразу Леонард.
– Да, про нее. Тогда я сказал, что чудо исчезло, появились орнитологи, которые мне все объяснили и якобы я узнал, что это была за птица. Один мне сказал, что это был определенно зимородок. Я сверился и уже другому орнитологу сказал, что птица должна быть значительно больше, хотя расцветка немного похожа. Да я думал, что тогда под впечатлением мог преувеличить красоту птицы. Так вот, второй орнитолог предположил, что птицей был синий глухарь. Я чуть было не рассмеялся тогда, а позже понял, что только и хотел от них услышать, что такой птицы не существует, – Леонард внимательно следил за рассказом доктора, опасаясь хоть чем-то его перебить, будь то даже его не ровное дыхание. Лэйард продолжил, – да, они мне не сказали этого, но я совершенно точно понял, что хотел, чтобы моя птица осталась чудом. Она действительно не была похожа ни на зимородка, ни на тетерева, хоть синего хоть какого, нет. В этот миг я почувствовал себя счастливым, человек науки, изучающий и обличающий загадки мира, был счастлив остаться в неведении. Когда ты появился, у меня было два чувства. Первое: страх, ну это наверное естественно, когда ты видишь огненный шар с человеком внутри, а второе: невероятное желание вновь увидеть чудо. К счастью оно произошло.
– Вы говорите обо мне? – Леонард постеснялся не уточнить, хотя все было очевидным.
– Я хочу, чтобы ты жил. Знай это. Я выведу тебя из комнаты, и перед тобой окажется целый мир, ты всегда сможешь вернуться, если захочешь.
Леонард улыбнулся, и хотел было даже обнять Лэйарда, но все же сдержал порыв, опасаясь, что доктор его не поймет.
– Я приготовил для тебя кое-какую одежду, не станешь же ты ходить по улицам в этом,– Лэйард указал на несуразные брюки белого цвета и пожелтевшую футболку парня.
– Спасибо. Я благодарен вам, – кротко произнес Леонард, снова опасаясь сказать нечто лишнее или неуместное.
– Не стоит, разве что за одежду, – с улыбкой ответил Лэйард и достал из сумки спортивные штаны и толстовку с капюшоном, – да, это важно – не попадайся на глаза людям в форме, вот тут я даже сделал для тебя фото, – доктор достал снимок полицейского. – Возможно, тебя станут искать наши люди, но полиция не станет, так что просто обходи их. Удачи тебе.
Сослепу щурясь как рожденный кот
Рысью бежать, покинув свой грот
Будто на ощупь как под водой
Тянется небо, глаза лишь открой
Я словно всплываю в тонкой надежде
Все это видеть, что было и прежде
Мельком за стенкой глядя в полглаза
Чтоб не свалиться в приступ экстаза
Почувствовать землю, радость бежать
Свет этот внемля в себе удержать
Я вижу с вершины открытый пейзаж
И все еще силюсь не уж то мираж
Вот оно знанье дающее крылья
Город под небом рисованный былью
Шаг сделать и видеть полет
Дальше и выше только на взлет
Был ли теперь человек из шара Леонардом и был ли вообще человеком из шара? Для него это все не имело значения, несмотря на то что он теперь не чувствовал себя тем же человеком. Главным вопросом после угасших эмоций было: что мне делать с этим огромным миром? Да именно ему, находясь в нем, Леонард чувствовал за него всю ответственность, какой у мира не было перед Леонардом. Единственная мысль, которая показалась ему разумной, была та, что если он станет искать, то обязательно найдет то, что ему нужно, а что именно ему нужно он и сам не знал. Путь и должен был объяснить ему. Такое положение вещей, однако, применимо ко всем людям, хотя многие не верят в это будучи людьми знающими. В нашем мире все так же работают хрениры, только чаще они не материальны, но от того не менее ценны. Желаемая цель будет найдена, если только ты не знаешь о ней – это и есть хренир. Блуждать придется долго, только устремив к бесконечности свое желание и переведя время на бесконечный счет можно добиться желаемого. В бесконечности, по сути, и можно найти все что хочешь, ни один хрен не ускользнет из этого всеобъемлющего всего. Леонард посмел предположить, что имеет перед собой бесконечность, посмел, а может быть знал, но точно знал не из опыта, а как будто по наущению. Не на секунду у него не возникло мысли, будто он может существовать просто так. Цель должна быть, может она и у букашки есть, может та даже ее выполняет. Впрочем, Леонард сделал шаг с мыслью о том, что его цель больше, нежели у букашки. Из-за домов выглянуло солнце, город осветился в его лучах, будто рождая нечто новое, но ведь город был возведен не вчера и даже не этой ночью. Но почему же нет? Если не знать этого наверняка, пока еще все возможно.