Каждая организация должна была внести что-то новое и яркое в оформление «головняка» – разукрашенной флагами и транспарантами грузовой машины с гербом и символикой данной организации. Студентам и студенткам раздали новую спортивную форму, разноцветные бумажные цветы, маленькие транспаранты с какими-то лозунгами и фотографиями. Впереди колонны везли на машине или несли в руках огромные изображения Маркса, Энгельса, Ленина и портреты живых вождей – поменьше размером.
Еще в те годы некоторые из нас, несмотря на общую политическую неискушенность, задавались вопросом: зачем небогатой стране, страдающей от дефицита всего и вся, тратить такие огромные суммы на подобную безвкусицу, пшик? Зачем, в конце концов, отрывать миллионы людей от работы, от отдыха? Кроме того, весь праздничный реквизит еще надо было где-то хранить, содержать в порядке, но, как правило, через год все так или иначе приходило в абсолютную негодность. Таким образом, возникало широкое поле для «трудовой деятельности» хозяйственников, придумывавших все новые и новые схемы выколачивания огромных государственных средств.
Образовалось целое племя художников-оформителей, рисующих только Ленина, Маркса, Энгельса и действующих руководителей страны. Все знали, у кого хорошо получается Хрущев, а у кого – Маркс. Некоторые члены Союза художников всю жизнь рисовали одного и того же вождя, в лучшем случае нескольких вождей, получая за это бешеные деньги от государства.
Руководители разных рангов соревновались между собой, кто пышнее и ярче организует праздник Великого Октября. Если средств из бюджета не хватало, то расположенным на данной территории хозяйственным организациям, заводам и фабрикам приходилось «изыскивать резервы» у себя. Учебные заведения привлекали студентов, а школы – родителей. Все должны были помогать кто чем может, чтобы «поддержать марку» организации. Потом на партийных, профсоюзных и комсомольских комитетах обсуждали результаты проведения праздника, выявляли недостатки, наказывали нерадивых сотрудников. Наказания могли быть и по партийной, и по административной линии, кого-то даже снимали с должности. Сколько человеческих судеб было сломано из-за такой ерунды!
Наш университет соревновался с Политехническим институтом, вторым по величине вузом в Ереване, имевшим двадцать пять тысяч студентов. Соревновались внутри института – юристы, историки, филологи и другие факультеты. Города и республики соперничали между собой в массовости охвата населения, пышности и яркости проведенных парадов. Особенно старались Грузия, Азербайджан и республики Средней Азии: кто из них выведет больше людей? Кто вынесет самые большие и яркие портреты живых вождей? Кто наиболее убедительно докажет свою преданность Москве и коммунистической идеологии?
В народе ноябрьские праздники обычно отмечались широко: либо дома в кругу семьи и друзей, либо на природе, – у кого какие были возможности. Каждый из вариантов для нас, студентов второго курса, имел свои плюсы и минусы. В конце концов мы решили устроить вечеринку в доме нашего друга Сергея, студента филфака: его родители уехали отдыхать в Кисловодск и оставили их с сестрой, тоже студенткой, в трехкомнатной квартире недалеко от университета. Мы – то есть я, Рафа, Сергей, Георгий и еще десять – двенадцать наших друзей – в течение нескольких дней старательно занимались организацией этого мероприятия. Достали магнитофонные записи танцевальной музыки, купили сыра, колбасы, фруктов, лимонада, несколько бутылок шампанского, вина и ликера «Южный» (честно говоря, ужасное пойло, но ликеры тогда были в моде, да и стоили копейки), что-то из сладостей. Надо сказать, я готовился к своей первой студенческой вечеринке основательно: уж очень хотелось поразить нашим «размахом» Мари. После некоторой паузы, во время которой, по-видимому, состоялось бурное обсуждение у нее дома, девушка приняла мое приглашение.
После парада Мари ждала во дворе университета, пока я сдавал транспаранты и прочий инвентарь на хранение завхозу. Поехать домой она не могла: дороги еще были перекрыты, городской транспорт, в том числе такси, не работал, и надо было ждать почти до вечера, пока на улицах откроется движение. После долгого бесцельного хождения по городу мы с Мари оказались возле моего дома, и я, неожиданно даже для себя, предложил девушке зайти. Мне очень хотелось, чтобы мои родители ее увидели. Сначала Мари отказалась наотрез, но затем уступила моим просьбам – я был очень настойчив, к тому же ей тоже явно было интересно познакомиться с моими родителями. И все же она колебалась.