– Как рука, сухожилие не сильно повреждено?
Месяц назад я действительно получил травму во время рейда оперотряда. Интересно, откуда он знает об этом малозначительном инциденте?
– Все нормально. Сухожилие, к счастью, пострадало лишь частично, но пришлось сделать двухчасовую операцию и наложить несколько швов.
– Покажи руку. Пальцы нормально работают?
– Не жалуюсь. Все уже восстанавливается, только большой палец пока не сгибается.
– Мешает писать?
– Ничуть.
– А как твоя подруга-француженка перенесла твое ранение?
– Я сказал, что повредил руку на тренировке, поэтому наложили лангет.
– Дело еще рассматривается?
– Да, но уже предъявлено обвинение в нанесении легких телесных повреждений и меня признали потерпевшим.
– Что-то новое известно об обвиняемом?
– Обычный уличный хулиган, в рукавице держал хирургический ланцет. К сожалению, я его не заметил. Думаю, это случайность.
– Но твои друзья перестарались. У парня тяжелое сотрясение мозга, перелом ребер.
– Сочувствую, но после случившегося у него, думаю, пропадет охота орудовать на улице острыми предметами.
– Почему не спрашиваете, кто я такой?
– Мне и так ясно.
– А более конкретно?
– Вы – в кабинете нашего декана, он, бывший заместитель министра иностранных дел республики, скромно удалился, это уже говорит о многом. К тому же в прихожей сидит оперативник КГБ Виктор Луценко, которого я знаю. Значит, вы из известной организации. Только сомневаюсь, что такой маленький инцидент привлек ваше внимание.
– Вы догадливый молодой человек. Не исключаю, что при определенных обстоятельствах вас может ждать неплохая карьера и интересная служба. Советую оставить оперотряд и уличные драки. Понимаю, для вас это азарт, высокое место в молодежной иерархии, да еще и продолжение спорта, только уже на улице. Но однажды, друг мой, удар ножом или ланцетом попадет в другое место, и вы останетесь инвалидом или все кончится еще хуже. К тому же скоро вы закончите университет. Пора подумать о дальнейшей жизни.
«Все-таки, чего хочет этот мужик и куда он клонит?» – подумал я.
– Вам интересно, кто я и чего хочу от вас? – собеседник словно читал мои мысли. – По словам декана, для вас, как одного из лучших студентов, предусмотрена дипломная работа в Московском университете и стажировка в Генеральной прокуратуре. Возможно, мы предложим вам другую, более интересную схему: полугодовую ознакомительную стажировку в Москве, но в другом учреждении, не менее почетном, чем Генпрокуратура.
– Можно узнать, что это за учреждение?
– Скажем так – почти военное. Мы учли, что по академическим показателям вы хороший студент, если не сказать – лучший, член КПСС, общественник, родители – интеллигентные, известные люди. Ну, драки, спорт, шалости, ореол бесстрашного рыцаря в глазах студентов и особенно студенток – будущих филологов оставим позади. Когда-нибудь мы все взрослеем. Пора вам, дружище, оставить оперотряд, провести преддипломную работу, пройти стажировку и начать взрослую жизнь. Кем вы себя видите? Какую область деятельности предпочитаете?
– Я бы предпочел заниматься наукой, возможно, преподаванием…
– А как же правоохранительная деятельность? Ведь вы с таким рвением занимались оперотрядом!
– И такую работу не исключаю, если учесть, что для поступления в очную аспирантуру необходим трехлетний стаж по специальности. Но все же предпочитаю гражданские правоохранительные органы. На то у меня есть некоторые причины.
– Что ж, будем считать, что наше знакомство состоялось. Я – полковник КГБ, начальник управления внешней разведки Григорий Аршакович Оганезов. Да, кстати, как я понимаю, у вас серьезные отношения с девушкой – диктором с телевидения. Во всяком случае, вы, по-моему, дружите уже более трех лет?
– Да, ваша информация верна, но она вряд ли имеет какое-то отношение к нашему разговору.
– Давид, о нашей беседе пока никому ничего не говорите, ни отцу, ни декану. Впрочем, мы только познакомились, и неизвестно, будет это знакомство иметь продолжение или нет. Но тем не менее.