По причине отсутствия специальных классных показателей корень слова имен существительных в агглютинативных языках превращался в ось парадигмы. Аксиальная структура парадигмы вызвала необходимость появления аффиксов-прилеп, обеспечивающих четкость границ между морфемами. Отсюда скудость дифтонгов, а также наличие дополнительного ударения и гармонии гласных. Действием закона порядка слов «определение + определяемое» объясняется типичная для агглютинативных языков препозиция родительного падежа. Причастия, способные выступать в роли определений, естественно стремятся предшествовать своему определяемому. Поэтому личная глагольная форма, не способная выступать в роли определения, оттесняется на самый конец предложения.
Наличие развернутых причастных определений препятствует возникновению в чистых агглютинативных языках придаточных предложений. Деепричастный оборот можно также в известной мере считать развернутыми наречными определения глагольного действия. Поэтому все деепричастные конструкции, подчиняясь закону порядка слов «определение + определяемое», располагаются в агглютинативных языках перед глагольным предложением. Этим объясняется обилие в чистых агглютинативных языках деепричастных конструкций, позволяющих агглютинативным языкам обходиться без придаточных предложений европейского типа[426].
А. Мейе, характеризуя структуру корня в индоевропейских языках, замечает по этому поводу следующее:
«Если в семитском корне, как общее правило, три чередующиеся гласные, то в индоевропейском корне только одна гласная, так как в двусложных словах одна из гласных непременно находится на нулевой ступени. Поэтому корень и чередование в нем гласных в индоевропейском слове играют меньшую роль, чем в слове семитском; префиксация затемнила бы, следовательно, индоевропейский корень, тогда как она не препятствует говорящему ясно чувствовать семитский корень; отсюда использование префиксации в семитском и отсутствие этого грамматического приема в индоевропейском. С другой стороны, индоевропейский, имея в своем корне меньше выразительных средств, чем семитский, прибегает в большей мере к помощи суффиксов и окончаний»[427].
В данном случае важно, что Мейе отмечает известную скудость выразительных средств, присущих структурному типу индоевропейского корня. Отсюда ясно, что язык должен был каким-то образом компенсировать скудость выразительных средств. В языке должно быть относительное разнообразие гласных и относительно богатая система согласных. Кроме того, язык должен был использовать такой прием, как чередование гласных и дифтонгов. В этих же целях должно быть использовано и ударение, которое могло быть только разноместным с заметными элементами тональности. В индоевропейском языке-основе, по всей вероятности существовали долгие и краткие гласные, так как это тоже способствовало увеличению количества выразительных средств языка.
Если индоевропейскому праязыку не была свойственна префиксация, то в нем не могла быть и развитая система предлогов, поскольку эти два явления тесно между собою связаны. Скудость предлогов, очевидно, компенсировалась системой местных падежей. На основании вышеприведенных примеров легко убедиться в том, что один лингвистический факт может повлечь за собой целую цепь различных следствий.
Однако нельзя с полной уверенностью утверждать, что все типовые признаки, характеризующие тот или иной языковой тип, непременно между собою импликативно связаны. Марристам не удалось установить и научно обосновать связь между координатами устанавливаемых ими стадий. Серьезные препятствия на этом пути создают уровни языка. Вряд ли может быть какая-либо связь между системой аффрикат и системой наклонений. Нельзя утверждать, что в агглютинативных языках падежная система тесно связана с гармонией гласных. Требование обязательного установления импликативной связи между признаками типа априорно и нереально. Оно отражает нематериалистический подход к явлениям языка.
В связи с установлением типов необходимо поставить вопрос о необходимости наличия у типа такой важной особенности, как повторяемость. В естественных науках под типом, помимо наличия у него определенных признаков, понимают именно нечто повторяющееся, ср. монголоидный тип, средиземноморский тип, когда речь идет о расах людей. Понятие тип, включающее идею повторяемости сходных черт, вообще широко употребляется в самых различных науках. Поэтому признак повторяемости является наиболее существенной особенностью любого типа.
426
См.:
427