«Весь язык, – неоднократно подчеркивает Р.А. Будагов, – связан с действительностью» (с. 155),
т.е. опять-таки с тем, что лежит вне его.
Социальное – это внешнее. Все внутреннее потому и социально, что оно обусловлено внешним. Только по этой причине оно всегда и взаимодействует с внешним. Такой вывод можно сделать из высказываний Р.А. Будагова. В данном случае Р.А. Будагов, подобно Т.А. Дегтяревой, пытается обосновать обусловленность внутренних языковых факторов внешними факторами.
Иногда дается несколько иная характеристика сущности экстралингвистических факторов:
«Итак, мы видим, – замечает Т.А. Дегтярева, – что все законы языкового развития, в каких бы ярусах языка они ни проходили, то ли в области семантики словарных единиц, то ли в звуковом строе или грамматике, они обусловлены прежде всего экстралингвистическими факторами, т.е. факторами зависимыми от потребностей общества и от конкретных условий существования этого общества»[41].
Из этой формулировки опять-таки вытекает, что все в языке определяется экстралингвистическими факторами и потребностями общества, которое также целиком и полностью относится к экстралингвистическим факторам.
В этом смысле очень близко к Р.А. Будагову примыкает Ю.Д. Дешериев.
«Все явления, – пишет он, – относящиеся к социальным факторам языка, образуют первую линию, которую можно было бы назвать функциональной, или линией развития функциональной структуры языка, общественных функций языка. Все явления, относящиеся к внутренней структуре языка, образуют вторую линию, которую можно было бы назвать внутриструктурной линией, или линией развития внутренней структуры языка. Эти две линии развития языка с самого начала взаимосвязаны, органически взаимопроникают и переплетаются»[42].
Раздельное рассмотрение внешних и внутренних факторов развития языка Ю.Д. Дешериев также считает методологически недопустимым.
«Изолировать социальное от внутреннеструктурного невозможно, напрасно стараются разъединить их искусственно».
И еще:
«Функциональная линия развития языка является определяющей по отношению к внутренней структуре языка»[43].
Того же мнения придерживается Будагов:
«Общественная природа языка определяет не только условия его бытования, но и все его функции, особенности его лексики и фразеологии, грамматики и стилистики»[44].
«Первоначальной основой, – заявляет далее Ю.Д. Дешериев, движущей силой для языковой структуры служило социальное. Структура языка – порождение социального, продукт общества, речевой практики, результат использования органов звукопроизводства в социальных целях, в коммуникативной функции»[45].
В этих утверждениях Ю.Д. Дешериев ничем не отличается от Ф.П. Филина, Т.А. Дегтяревой, Р.А. Будагова. Вместе с тем в его высказываниях имеются положения, довольно резко отличающие их от взглядов Ф.П. Филина, Р.А. Будагова и др. Дешериев, очевидно под влиянием критики работ Марра, признает, что не все в языке является социально обусловленным и тем самым впадает в противоречие с самим собой.
«Во взаимосвязях между различными социализованными отношениями необходимо различать:
а) социально обусловленные изменения в социализованных отношениях, являющихся результатом социального давления или воздействия социального фактора…
б) структурно обусловленные изменения в социализованных отношениях (лягу – лежу, берегу – бережешь – чередование г/ж структурно обусловлено в социализованных отношениях» (см. там же, с. 122).
«Данные языков мира показывают, что нет прямой связи между развитием и осложнением структуры общества, с одной стороны, фонологической, морфологической и синтаксической систем – с другой» (с. 71).
«Несмотря на то что в языке все социально – в том смысле, что язык не может ни возникать, ни развиваться вне общества, – единицы и варианты разных уровней не в одинаковой степени являются социально обусловленными. В них следует различать социально обусловленные изменения социализованных отношений и структурно обусловленные изменения социализованных отношений. Так, возникновение каждого слова социально обусловлено, но возникновение отдельных форм слов, отдельных фонем, вариантов фонем обусловлено не непосредственно социальными потребностями, потребностями развития сознания, а через посредство приспособления структуры языка к внутренним законам его функционирования. Эти формы являются продуктом внутренних процессов, обусловлены внутренним взаимодействием языковых элементов» (с. 165 – 166).