Когда такая чисто условная связь произведена, звуковой комплекс приобретает указательную функцию. Значение в отличие от понятия всегда приобретается, а не возникает естественным путем.
Условная и искусственно установленная связь не может ни в каких случаях рассматриваться как отражение. Если говорят, что значение есть отражение, это фактически неправильно. На самом деле значение – это условная связь звукового комплекса с понятием, установленная человеком.
Правильное понимание сущности значения мы находим у В.И. Мальцева:
«…значение не есть отражение объективной реальности в какой бы то ни было форме, а является связью, отношением между словом (звуковым комплексом) и различного рода духовными формами, отражающими внешний мир»[104].
«…значение не является внутренним свойством словесного знака, его стороной или частью. Как бы мы ни анализировали комплекс словесных звуков, мы не обнаружим в нем чего-либо, что можно назвать значением. Значение приобретается предметом или явлением, выступающим в роли знака в связи с его отношением к чему-то, что не является знаком.
Еще раз подчеркнем, – значение не проявляется в отношении, а именно приобретается в этом отношении»[105].
«Отношение слова к предмету состоит в том, что оно замещает его как средство информации о нем, иначе говоря, является знаком предмета»[106].
Не менее важным вопросом является вопрос о местонахождении значения. Находится ли значение в самом носителе знака или вне его. По мнению И.С. Нарского:
«…значение отличается от знака, и, мало того, оно не может находиться „внутри“ материала знака, т.е. носителя значения. Это видно из следующего. Для актуального бытия значения необходима не только его знаковая основа (носитель), но и наличие того, кто (или что) воспринимает знак, а затем его интерпретирует (интерпретатор) именно как нечто, обладающее определенным значением. В этом случае, если интерпретатор является сознающим субъектом, ментальное значение находится, очевидно, в его голове, тогда как материалом знака будет в этом случае не только находящийся также в голове чувственный или речевой образ (например, образ слова „зеленый свет“), но и сам внешний предмет или процесс (например, некоторая конкретная вспышка зеленого света, которую данный субъект только что увидел, и т.п.). Кроме того, нередка ситуация, когда тот или иной субъект не понимает значения данного знака, что это знак, имеющий какое-то значение. Значит, значение обладает относительной самостоятельностью. …Соответственно, материал знака в его специфической для знака структуре… существует самостоятельно, будучи в то же время „готовым“ к тому, чтобы функционировать в связи с актуальным значением, т.е. чтобы самому стать актуальным составным элементом языка. Значит, материал знака, когда он уже включен в данный знак, также обладает относительной самостоятельностью значения. Таким образом, значение не отделимо от знака, но в то же время оно не тождественно знаку в целом»[107].
П.В. Чесноков рассматривает языковое значение не как мысль (не как отражение предмета), а как отношение особого рода. При нашем подходе мысли, соответствующие словам, не включаются в слова, а рассматриваются как находящиеся вне их, но в то же время неразрывно связанные с ними. При этом он ссылается на известное высказывание К. Маркса:
«Название какой-либо вещи не имеет ничего общего с ее природой».
Если бы мысль входила в название вещи, т.е. в слово, то последнее заключало бы в себе нечто общее с природой обозначаемой вещи, ибо мысль является отражением вещи, а содержание отражения совпадает по меньшей мере с частью отражаемой вещи[108].
Сложность трактовки сущности значения осложняется тем, что существует довольно много концепций значения. Н.Г. Комлев считает, что значение есть:
1) называемый предмет;
2) представление о предмете (или идеальный предмет);
3) понятие;
4) отношение а) между знаком и предметом; б) между знаком и представлением о предмете (или идеальным предметом); в) между знаком и понятием; г) между знаком и деятельностью людей; д) между знаками;
104